В какой-то момент я поняла, что цепляюсь руками за изголовье кровати, стоя на коленях, и уже не лежу животом на подставленной Марком подушке.
Одной рукой он делал так, что боль в сосках граничила с безграничным и горячим удовольствием, на которое мгновенно откликалось мое тело ниже. А вторая рука Марка вовсю хозяйничала у меня между широко разведенных ног. Я вдруг поняла, что он не держит мои бедра, и это я, я сама насаживаюсь на его полную длину и ухожу так далеко, чтобы с новыми силами вернуться и снова ощутить его в себе. Как он добивался от меня такой раскованности? Как у него, черт возьми, получалось подчиняться и ставить мое удовольствие превыше своего?
Еще одно ласковое поглаживание между ног, глубокое проникновение и выкрученный между пальцев сосок, и мир перестает существовать для меня. В этот миг замирает даже мое сердце, и я лечу в горячую темную пропасть, в которой меня подхватывают руки этого и только этого мужчины, и он не дает мне упасть. Совсем даже наоборот. Теперь он берет ведущую роль на себя, и вместо падения я снова лечу, взмываю, растворяясь в его руках и быстрых частых движениях.
Мои ослабевшие руки соскальзывают с изголовья кровати. Я падаю на сложенные перед собой руки, и понимаю, что это та самая поза, которую я ненавидела долгие-долгие годы.
Я замираю, напрягаюсь, потому что память тела никуда не делась. Я жду боли, которая годами пронзала меня раскаленной иглой.
Но вместо нее приходит оргазм.
Марк
Я целовал ее до тех пор, пока не понял, что после двух, кажется, оргазмов Вера опять провалилась в сон. Медленно убрал руку из-под ее головы, стараясь не разбудить, и приподнялся, рассматривая светлую полосу от купальника на узкой спине и разбросанные по подушке темные волосы, отливающие янтарем в свете солнечных лучей.
Мазнул взглядом по талии и выпирающим косточкам на бедрах. Округлым ягодицам, на которых медленно проступали синяки от моих пальцев. Я держал ее слишком крепко. Отвык заботиться о ком-то, кроме себя.
Длинные ноги: одна подтянута к груди, и эта поза не оставляет простора для воображения, и хотя я уже видел все, что хотел, и пробовал ее на вкус и на ощупь, мне все еще мало.
А еще теперь я знаю, что у нее на правой ягодице есть крупная родинка, сразу ниже тех соблазнительных ямочек на пояснице.
Бесшумно поднимаюсь с кровати, голым обхожу кровать и вытаскиваю из кармана джинсов телефон.
Она все еще не дала мне разрешения сфотографировать ее. Но я ведь плохой парень.
Отступив назад к окну и выбрав бесшумный режим, я делаю кадр.