— Детские сказки? — рявкнула она.
— Это, должно быть, интересы Савелия «Зови меня Савой», а?
— Он берет детективы!
Для мамы. Сам он, кажется, вообще не читает. Но об этом Вене знать не обязательно.
Еще один шаг вперед. А она — один шаг назад.
— Букет брать будете? — процедил Веня.
Его глаза прожигали ее насквозь.
Последний шаг между ними, Ева спиной уткнулась в запертый кабинет. Розы пахли умопомрачительно. Сколько их там? Больше дюжины, а какие крупные, багряные.
Вот только…
— А Ника, что же, брать цветы не захотела?
Он нахмурился, а потом его брови поползли вверх.
— Она звонила тебе? — И сам же ответил: — Ну, конечно, звонила. Вы ведь лучшие подруги. И она рассказала тебе? Наверняка рассказала обо всем, что было ночью. В подробностях, Ева?
— Для вас Ева Константиновна.
Веня сделал последний шаг. Его близость действовали на Еву как удав на кролика. Терпкий запах мужских духов кружил голову. Розы оказались зажаты между ними.
— Ева Константиновна, — повторил он медленно, нараспев. — Так, может быть, и Сава жених настоящий?
Ева вздернула подбородок.
— И что если, да?
— Тогда придется вернуть ему кольцо.
Веня отшвырнул букет в сторону и впился в ее губы поцелуем, притянув за талию.
Оттолкнуть, его надо оттолкнуть! Всего два дня назад он спал с ее лучшей подругой! Влепить пощечину и крикнуть мерзавец, совсем как в романах в мягких обложках.
Нет, Ева, нет! Не обвивать руками его шею и не отвечать на поцелуй!
Черт, и не позволять его языку переплетаться с ее. Нет и нет! И не стонать в процессе, как будто он уже внутри нее. Ева, ну что с тобой! Соберись. Кто хозяйка своего тела? Остановись, нет, не трись о его пах, боже, Ева…
Абонент временно недоступен.
Она почувствовала его руки под пиджаком, жадные, быстрые движения. Поняла, что сама уже пытается снять с него пальто, а заодно и свитер, но кому это удавалось хоть раз в жизни?
— Ева, — прошептал он.
— Веня, — ответила она, лихорадочно целуя его в ответ.
— Ева…
От его хриплого полустона по спине побежали мурашки.
— Нельзя, Веня, — простонала она, когда его рука пробралась под ее блузу.
— Почему? — выдохнул он.
Он нащупал ручку двери, и та распахнулась за ее спиной, если бы Веня не держал ее крепко, то она упала бы на пол.
— Почему нельзя? — повторил он. — Ты тоже хочешь меня.
Хочет. Ее дыхание сбилось и никак не придет в норму. Внутри все дрожит и бьется в истоме, кажется, еще раз ее поцелует и она кончит только от вращений его языка.
Почему нельзя? Что-то ведь было… Что-то логичное. Правильное. Совсем не о том, что она сама не своя и только и хочет, что опуститься перед ним на колени и взяться за его ремень. Нет… Что-то…