— Нет еще.
— Бежевенький, наверное? — спросила Зинаида Львовна. — Чтобы поспокойней и со стеллажами гармонировало.
Ева покосилась на железные стеллажи, на которых пятна ржавчины скрывали десять слоев синей краски. Ткнула в модель «Бежевая пастель».
— Фронт работ большой. Начнем с двух сторон, — сразу распорядился бригадир. — Одна бригада в кабинете, другие здесь. Есть еще помещения?
— Читальный зал, — ответила Ева.
— Туда щас людей вызовем. К вечеру закончим.
— Прямо сегодня? — восторженно отозвалась Зинаида Львовна.
— Точно, мать, сегодня. Чуть намусорим, не серчай, хорошо?
Сердце суровой библиотекарши растаяло в миг.
— Да что вы, ребятушки, я вам чаю сейчас заварю, на всех пирожков, правда, не хватит… но я варенье достану…
Зинаида Львовна увела бригадира показывать читальный зал.
Ева осталась стоять, пригвожденная к полу.
Всему происходящему должно быть объяснение. Это не государство и не чиновники. Она была у всех. И все делали страшные глаза, когда она заикалась о том, чтобы занавесить окна. Прорва денег! Уйма денег! Откуда в бюджете такие деньжища! Отвечали они ей, как один.
Деньжища не могли появиться на ровном месте.
А значит…
Она медленно обернулась к окнам. На размытой дороге возле микроавтобуса с логотипом фирмы «Мир Жалюзи» стояла низкая красная машина.
Она, наверное, должна поблагодарить его?
А как? Грамоту ему благодарственную распечатать и подписать? От лица всех читателей библиотеки имени Ломоносова выражаем благодарность меценату Вениамину… Фамилию не знаем.
Что-то подсказывало Еве, что есть иные способы отблагодарить Веню. Куда приятнее.
Он сидел в машине, за рулем. Не сводил с нее пристального взгляда.
Кто он вообще такой и откуда взялся в их глуши? Зачем вложил столько денег в неприбыльное, гиблое дело? Неужели она того стоит?
— Зинаида Львовна! — крикнула Ева. — Мне отойти надо, вы за главную!
— Приходите вечером работу принять у мальчиков.
— Обязательно.
Ева спустилась по рассыпающимся ступеням, Веня вышел к ней навстречу. Предугадал ее желание подойти к машине, но сухой земли там не было. Только кочки, как в болоте.
Двумя широкими шагами Веня встал возле нее на последней ступени.
— Доброе утро, Ева Константиновна, — сказал он первым.
— Доброе. Я должна вас поблагодарить… за этот жест…
— Вы ничего не должны. Если только вам этого не хочется.
Ева тут же вспыхнула.
— Это очень благородный поступок, и я…
— Сядьте в машину.
Ева посмотрела на сидения через лобовое стекло. О Боже.
— Зачем? — спросила она.
— Я должен вам кое-что показать.
— Что? — спросила она слабым голосом.
Веня расхохотался.