Ветер есть, уже хорошо. Значит, духа ловить не придется. Нужно только задать направление. Молча принимаюсь за дело. Взываю к Древу, шепчу ему свою просьбу.
— Ты решила, остаешься с нами, или уходишь? — спрашивает капитан. — Скоро прибудем в порт.
— Не решила, — отвечаю я.
Мне больше интересно как там Ник. Доплыл ли он? А если доплыл — что дальше? Я видела кто такой Архиепископ в памяти Чевинфорда. Если мой бывший сокурсник пойдет к нему…
От одной мысли становится страшно.
— Решать нужно быстро, — говорит капитан. — В порту долго стоять не будем. Запасемся припасами, подремонтируем судно, и в путь.
— А тебе что? — спрашиваю его, смотря в глаза. — Я не самая искусная чародейка на свете, чураюсь гоетии, много чего не умею. Мне еще учиться и учиться. К тому же мне не хочется принимать участие в разбоях. Зачем здесь такая?
— Может, потому, что ты мне нравишься, — отвечает он. — А может, тебе тоже хочется отомстить Архиепископу? Он послал тебя на верную смерть.
— На «Южной звезде» до меня был маг. Капитан Молте говорил, что он сошел с ума, встретившись с вашим кораблем. Что вы с ним сделали?
— Я? Ничего. Хоть знаю, о ком ты говоришь, — Чевинфорд смотрит мне в глаза. — Да, несколько месяцев назад мы случайно встретились с «Южной звездой». Но тогда моя команда была не в лучшей форме. Мы предпочитали, чтоб нас вовсе не заметили.
— Но Люциус Молте…
— Люциус Молте ничего не знал про остров, на который сошел, — отвечает капитан, буравя меня прищуренными глазами. — На том острове находится сильная магическая аномалия. Все эти годы я ищу способ покончить с Архиепископом. Но, к сожалению, он бессмертен. Даже если порубить его на куски, он складывается обратно. Я знаю, что он был на том острове, но не знаю почему. Надеялся, что исследовав ту аномалию, найду какой-то способ прикончить его. Не нашел.
— Ты ведь тоже бессмертный, — говорю я, смотря ему в глаза. — Ни на ком другом раны не зарастают так быстро. Может, вы с ним как-то связаны.
Капитан опускает голову. Ему явно не нравится говорить об этом. Его лицо грустнеет, взгляд упирается в палубу.
Вижу едва заметные царапины на его плече. Они совсем небольшие, но почему не заживают? Ведь рана от кинжала затянулась моментально. А потом до меня доходит, что царапины оставила я, когда мы были наедине в его каюте.
* * *
— Почему ножевое ранение мгновенно заросло, а эти царапины нет? — спрашиваю я.
— Не знаю, — отвечает он, достает нож, вертит его, а потом делает небольшой разрез на своей руке. Даже не кривится при этом. Течет кровь, проклятый капитан вытирает её тряпкой. Раны уже нет. Словно и не было никогда.