— Вот это, — говорит он, — блестящая идея.
Я слабо улыбаюсь, выводя завитки на его груди, ещё влажной от пота. Затем скольжу к татуировкам на руке. Когда-нибудь я выучу все эти рисунки.
Он в тишине заканчивает картину. Как только она закончена, кисти и пергамент опускаются на прикроватную тумбочку.
— Я хочу рассказать тебе секрет, — шепчет Дес мне в волосы.
Я замираю.
Раньше он делился секретами лишь после того, как на него надавишь. Если он сам предлагает…
Он поступал так впервые, когда я исцелялась. Но тогда я подумала, что так он пытается отвлечь меня от ситуации. Но теперь, возможно, он больше открывается мне, больше доверяет.
Я смотрю на Деса. Всего несколько минут назад он был беззаботен и доволен, теперь же выглядит мрачным.
— Когда я закрываю глаза, вижу лишь очертания твоего лица и сияние твоей улыбки. Ты — звезды в моём тёмном небе, ангелочек.
Не совсем то, что я ожидала услышать, но понимаю, что моё сердце, недостаточно большое, чтобы вместить всё, что я чувствую к этому мужчине.
Дес сглатывает.
— У нас с тобой много общих трагедий. Матери, которые умерли слишком рано. Ужасные отцы…
Несколько дней назад он что-то подобное говорил.
Глубоко вдохнув, он продолжает:
— Мой отец убивал всех наследников, и когда мама обнаружила, что беременна, — рассказывает Дес, — сбежала из дворца прежде, чем кто-то смог бы обнаружить этот факт. В Царстве просто думали, что она бросила своего короля — достаточно серьёзное обвинение. И это не осталось незамеченным. Я узнал, что моя мать была любимой наложницей отца. Должно быть, её побег задел его самолюбие. Годами он её искал, но она была выдающейся шпионкой и умела скрываться. Она вырастила меня на Арестисе, скрывая от мира правду о нашей личности и масштабах силы. У неё отлично получалось, но… я нас выдал, — говорит он с таким чувством вины. — Как только узнал наше месторасположение, отец пришёл и… убил мать.
Ужас сдавил мне горло.
Дес смотрит куда-то вдаль, будто перед его глазами воспоминания разворачиваются снова и снова, затем проводит рукой по лицу.
— Мне было пятнадцать, когда умерла мама.
Я не представляю…
— Дес, мне жаль.
Разве хоть раз за всю мировую историю эта фраза улучшала положение вещей? И всё же я не могла её не сказать.
Дес несколько раз моргает, вытаскивая себя из прошлого.
— Я убил своего отца.
Несколько секунд я, затаив дыхание, смотрю на него.
Дес… убил своего отца?
По мне прокатывается столько эмоций — удивление, ужас, страх… родство.
«У нас с тобой много общих трагедий».
Теперь я понимаю. Его отец умер от его руки, а мой отчим от моей.