— Можно спросить в лоб? — прервала Олега Олеся, — Ты пытаешься меня выжить?
Полянский удивился Олеськиной смелости, но виду не подал:
— Я просто хочу, чтобы мои сотрудники качественно выполняли свою работу.
— Да ладно тебе заливать-то! — Олеся перестала стесняться. А что такого? Тут и ежу понятно, к чему всё идёт, — Ты просто решил раскрасить свою жизнь, провоцируя меня на эмоции. Тебя это развлекает. Так? — она выдержала паузу, давая Олегу возможность проглотить обвинения, — Все твои претензии по работе — не обоснованы!
Полянский по-прежнему сохранял спокойствие.
— Во-первых, я не потерплю панибратства….
— А я не потерплю вашей грубости, уважаемый Олег Викторович!
— Это не грубость, а объективные замечания руководства, — здесь, по идее, Олеся должна была зааплодировать, но она сдержалась.
— Во загнул!
— Хорошо, — сказал Полянский и сложил бумаги в одну стопку. Он облокотился на стол и посмотрел на Алексину в упор, — Я не буду ходить вокруг да около и скажу, что мне не понравилось, — Олеся приготовилась внимательно слушать. «Так уж и расскажет?», — Ты чуть не провалила сделку, можно сказать, подвела компанию. И, вместо того, чтобы исправить ошибки, ты со спокойной совестью уехала отдыхать. Вообще, это как-то странно, тебе не кажется?..
Олеся хотела высказать ему всё, что она о нём думает, не стесняясь в выражениях. Наверное, Олег этого от Алексиной и ждал, но её силы были на исходе. По-моему, Полянский — энергетический вампир, ведь он одним лишь взглядом умел высасывать из людей энергию.
— Олег Викторович, — произнесла она уставшим голосом, — Я вам обещаю, что это больше не повторится.
Алексина вернулась домой вся измученная. Бросив сумку на пол, она прошла в комнату и включила ноутбук. Она в очередной раз набрала Киру, но подруга не поднимала трубку. А ведь ей, как никогда прежде, хотелось выговориться. В Skype Киры тоже не оказалось. Тогда девушка застучала пальцами по клавиатуре: «Начальник меня выживает. Что делать?» Двигая колёсико мышки, Олеся внимательно читала отзывы. Добрые люди советовали «толчённого стекла ему в бутерброды». А некоторые предлагали пойти на крайности: «Сначала попытайся поговорить как с человеком, если не понимает, когти в морду или стулом по башке! Не стесняйся, отведи душу…».
Олеся долго не могла заснуть. Она ворочалась с боку на бок и всё время о чём-то думала. Перед глазами стоял образ Олега, а в его глазах читалось презрение. Стараясь отогнать от себя мрачные мысли, Олеся подумала об Олеге не как о каком-то безжалостном начальнике, а как о нормальном человеке, который, наверное, способен быть добрым и ласковым. Ну не всегда же он такой угрюмый, не всегда так напряжён? В конце концов, у него есть близкие люди, семья. Он ведь может позволить себе быть с ними открытым, светлым, быть самим собой? А с друзьями, возможно, любит посмеяться, подурачиться. Взять, например, тот день в боулинг-клубе. Олег был таким милым и светлым, пока Сашка не вывел его из себя. Вся дружная компания подбадривала Олега, хлопала по плечу, а он отвечал им такой тёплой искренней улыбкой, что, вспоминая об этом, у Олеси сжималось сердце. Эта улыбка так контрастировала с его ненавистным взглядом в её сторону. До знакомства с Олесей Олег был расслабленным, много шутил. Он чувствовал себя легко и непринуждённо в кругу близких людей. Алексина же была далеко за пределами этого круга…