— Почему?
— Я… я не знаю… мы не так близки духовно… ты — другое дело. Ты — мое солнце, согреваешь меня… Прости за те слова… я был в шоке, когда увидел вас, выходящих из самолета. Я не правильно понял твое появление здесь.
Таня резко повернулась, сердито глядя ему в глаза.
— Ты решил, что я явилась заявить на тебя права?
Он прикрыл глаза. Не так конкретно, но она мыслит в правильном направлении. Потом Ника рассказала, как почти силой привезла подругу. К сожалению, он успел наговорить гадостей, о чем теперь жалел.
— Скажи, ты считаешь меня настолько близкой, чтоб показывать свои тайные местечки, при этом мог подумать обо мне так низко?
— Прости. Танюш, я виноват. Откуда эти мысли, это настроение? Полчаса назад ты признавалась мне в любви. Девочка моя, что случилось?
Андрей двинулся к ней и прижал к подоконнику. Приподнял за талию и усадил на него. Протиснулся меж ножек в легких летних брючках.
— Я боюсь, — наконец призналась она, уткнувшись лбом ему в грудь. — Я открыла тебе сердце и теперь ужасно боюсь, что мне будет еще хуже, чем тогда, после Парижа. Ты умеешь делать больно. Андрей, отпусти меня, если не уверен в своих чувствах…
Он взял ее лицо в руки, поглаживая большими пальцами скулы.
— Не могу, моя хорошая. Забыть тебя не могу и не хочу. Отпустить? Ты смерти моей хочешь? Я всю недели мучаюсь, пытаюсь придумать, как официально ввести тебя в свою жизнь. Так что ты прекращай. Никуда я тебя теперь не отпущу. Ты моя! Понимаешь? — Андрей обхватил ладонью ее затылок и припал к пухлым губкам. Никогда. Не. Отпустит. — Лучше скажи мне это еще раз.
Его голос сорвался до хрипа. Хотелось снова услышать те самые слова.
— Люблю тебя?
— Да, моя девочка, единственная….
Больше Таня не затевала подобных разговоров.
Три дня до праздника Ника была занята и не обращала ни на кого внимания. Все ее мысли были заняты предстоящим событием. Все разговоры крутились вокруг дня рождения.
Андрей достал билеты в Большой театр, ради Тани постарался — не была никогда. Но Ника отказалась.
— Идите вдвоём. Мне нужен отдых. Столько всего сделать за три дня! Я на празднике буду, как загнанная лошадь.
Почти такие же слова Андрей услышал вечером, когда Ника ушла спать в свою комнату.
— Все потом, Андрюш, все потом. Не обижайся, котик. — Она чмокнула его в нос.
Котик не обижался. Только облегченно вздохнул.
Посещение театра привело Татьяну в восторг. Она не отрывала взгляд от сцены и актеров. Андрей не отрывал взгляд от Тани. Любовался сверкающими глазами и восхищенным личиком. Нисколько не пожалел, что привел ее сюда. Эмоции со сцены были не плохи, но от своей спутницы получил в миллион раз больше.