— Я к вашим услугам.
— До… покушения. — Она густо покраснела, а он изо всех сил старался не улыбаться, как пацан. — Я понимаю, что наши отношения не могут продвигаться в этом русле, но ничего не могу с собой поделать… мне просто интересно... что это было?
Он наклонился, его губы были так близко к ее уху, что он почувствовал запах лаванды, исходивший от ее волос и тепло от ее шеи.
— Это было захватывающе, Джессика. Чрезвычайно впечатляюще.
И затем посол Египта покинул президента Соединенных Штатов, изнывающей от страстного желания, стоящую с раскрытым ртом, выйдя из дверей Белого дома.
Имя Камаля, а также его фотографии были всюду. Каждая крупная газета и кабельный новостной канал во всем мире передавали новость вот уже несколько дней подряд — покушение на президента. Посольство Египта сделало краткое заявление, подтверждающее, что посол отреагировал также, как любой человек, имеющий за плечами военную подготовку, поскольку вопрос стоял о безопасности президента, а также о сборе информации, касающейся этой новой угрозы для Америки.
Америка была в ярости. Народ безумствовал, поскольку их любимая вдова трагически чуть не погибла от рук какого-то психопата. Египет стал новой любимой страной Америки, Камаль символом древнего народа, который пришел на помощь и спас молодую нацию.
Но в самый разгар обретенной славы, отец Камаля был словно бельмом в глазу своего сына, поскольку разбудил его в четыре часа утра на следующий день после обстрела, а потом позднее продолжил наседать по скайпу.
— Уже понятно, что с этим соглашением будет больше проблем, чем оно того стоит, Камаль. Тебе необходимо найти способ свести его на нет, — заметил мистер Масри, смотря на своего сына, который отображался в большом экране на стене офиса Камаля.
Камаль всеми способами старался не показать своего раздражения. Он в течение целой недели слышал от отца одно и тоже.
— Как я уже ранее сказал, я всего лишь посол нашего государства. Парламент постановил, что это соглашение должно быть заключено. Я не могу единолично решать, когда закончить переговоры по международному соглашению, которое мне поручили. Если только США введет какое-то жесткое ограничение по поводу Египта, тогда и только тогда, я смогу завершить переговоры, выразив свое несогласие.
— Ха, парламент, — издевательски произнес мистер Масри. — Я говорил с президентом Аббасом, и он согласен со мной. Ты все же обязан ему своей должностью, и он не рад твоим усилиям. Ты знаешь, он не может поговорить с тобой об этом напрямую. Он будет выглядеть не достойно перед парламентом нашей страны, поэтому попросил меня поговорить с тобой об этом. Ему необходимо точно знать, что ты хорошо его понял и найдешь способ свести на нет переговоры, — потребовал отец в свойственной ему авторитарной манере.