Маша растянулась в улыбке, намекающей на громкий смех. Виталий не стал себя сдерживать и громко рассмеялся:
— Смешно, правда? Маня, это не наш вариант.
— Нет?
— Нет. Вот это вот повстречаемся, погуляем, поговорим, узнаем друг друга поближе — вообще не про нас. Мы или спим, и начинается зов плоти, или спим… и ничего не начинается. Так что приходи почаще, алкоголь у меня дома есть всегда. Сладкое у меня дома тоже есть всегда.
— Ты сладкоежка?
— Да.
Маша выложила на тарелку пирожные.
— Вкусно, попробуй. — Слизнула шоколад с пальца. Это получилось так эротично, что у Бажина по спине прошла жаркая волна.
Покачал головой:
— Ни о чем не могу думать, кроме твоих розовых трусиков.
— Не нравится розовый цвет? Если так раздражает, то могу снять. — Слегка задрав платье на бедрах, сняла трусики и небрежно бросила их на пол у стола.
— Нет, ты точно не стриптизерша, но им всем до тебя далеко. Маня, ты не представляешь, как я хочу тебя трахнуть. Так душевно трахнуть… — Никакой томности не было в ее движениях, но от увиденного он пришел в состояние твердой эрекции.
— Не наглей. Хотя бы сделай вид, что ты меня соблазняешь. — Взяла тарелку и неторопливо направилась в гостиную. Как будто прогуливалась по квартире.
— Да твою ж мать, — нетерпеливо выдохнул Виталий и почти полностью опустошил свой бокал. — Поднимайся в спальню!
Сегодня первый раз увидел на ней платье. Все время джинсы, шорты, а сегодня черное узкое платье с открытыми плечами, которое делало ее невероятно сексуальной. Кажется, Машка может все — довести мужика и до безумного голодного возбуждения, и до бешенства. Или до обоих состояний сразу.
Догнав на последней ступеньке, развернул ее к себе, хотя вид Машкиной задницы вызывал только одно желание — прижаться к голым ягодицам и взять сзади.
Мария уронила тарелку, которая со звоном разбилась где-то внизу, и прошептала:
— Давай сразу.
— Наигралась?
— Угу.
Подхватил ее за зад и прижал к колонне. Машка ловко обняла его за плечи руками и обхватила ногами за талию, умело концентрируя
напряжение в теле так, чтобы Виталию было легко. Накрыл губы поцелуем. Не таким осторожным, как в машине, а поцеловал свободно и нетерпеливо. Жадно стремясь проникнуть языком в глубину рта — за горячим сладким ощущением, за ее вкусом.
Пропустить прелюдию — это самое лучшее, что Маня могла предложить. Их прелюдия и так затянулась. Лично у него она длилась уже несколько месяцев, он скоро сойдет с ума. И вкус вина, и будоражащее ощущения, складывающиеся от звуков ее голоса, от мимолетных прикосновений, от вида ее в платье, — все сливалось в одно безудержное желание овладеть ею быстро. Какие ласки, когда тело пульсировало неудовлетворенностью, возбуждение становилось нестерпимым, а давление в паху уже доставляло неприятные ощущения. Он просто хотел получить ее. Взять. Попробовать наконец ее чувственность.