— Ой, как я люблю, когда ко мне сестра приходит, — улыбнулась Маша, входя на кухню. — А где ты курицу взяла?
— С собой принесла. — Инна полила порубленные овощи и вареную куриную грудку кисло-сладкой заправкой. — Потому что у тебя, как всегда, дома шаром покати. И руки у тебя не из того места.
— А когда мне готовить? Я сегодня, например, еще ни разу не ела. Целый день по питомникам носилась. С ног валюсь.
— Бедная ты наша ландшафтница, — иронично посочувствовала двоюродная сестра.
— Я не бедная, я успешная и занятая.
Мария уселась на барный стул и взяла вилку, намереваясь попробовать салат. Неожиданный звонок в дверь заставил ее вздрогнуть, и она опасливо посмотрела в сторону прихожей.
От Инны, конечно, не укрылась такая странная реакция.
— Не трусь, Маруся. Это Элька с пиццей притащилась. Пока ты в душе была, она позвонила. Я сказала, чтобы приходила сюда.
— Да? Как хорошо, — радостно отозвалась Маша. — Я ее давно не видела.
— Доставай тарелки, вилки… — по-хозяйски распорядилась сестра. — Я пойду дверь открою.
Маша вздохнула и улыбнулась. С Инной и так не соскучишься, а если Эля к ней присоединится, то веселый вечерок им обеспечен, главное, чтобы на подвиги не потянуло.
— Маруся, привет, — бодро вошла Эльвира, неся в руках коробки с пиццей. — Ничего, что мы сегодня у тебя праздник устроим?
— Конечно, чего. Я очень против, что меня сегодня накормят.
— И напоят, — ухмыльнулась подруга, вытаскивая из сумки три бутылки вина.
— Ого, не многовато ли?
— В самый раз.
— Я не буду. Это у вас сегодня пятница, а завтра выходной. А у меня сегодня пятница, а завтра рабочий день. Мне на Ригу завтра. Там кустов вагон привезут, принять надо, посчитать все, проверить. Голова трещать будет после вина. С сыром есть? Инна, с сыром мне положи.
— Есть с сыром, — кивнула сестра, положила на тарелку большой кусок пиццы и полезла за штопором.
— Марусенька, ты что-то у нас похудела совсем. — Эля обняла Машу за плечи. — Совсем стала крошечная.
— Не завидуй.
— А ей чего завидовать, сама вон светится.
— Это только ты у нас, Иннусь, здоровьем пышешь, — подколола Эля.
— Пока толстый сохнет, худой сдохнет. Извиняйте девки, мне жить охота.
Инна отличалась пышными формами, но не испытывала по этому поводу никаких комплексов. Сама над собой шутила и другим позволяла. За это ее и любили — за неиссякаемый оптимизм и самоиронию.
— Нет-нет, я не буду, — воспротивилась Маша, когда Инна собралась наполнять третий бокал.
— Маруся, раз, два, три…
— Хорошо, пять грамм.
— Люблю нашу малышку, она всегда знает, чего хочет. — Инна, ухмыльнувшись, поставила на стол бокал с вином. — Сейчас не выпьешь — завтра могут не налить. Есть такая поговорка.
