Уже через двадцать минут после того, как она вернулась за столик, Виталий, взбешенный ее поведением, настоял, чтобы они покинули ресторан.
— Мне все не понравилось, — подтвердил Машкины мысли.
Бажину не просто не понравилось, он пребывал в тихой ярости. Это слышалось в его приглушенном голосе и виделось в резковатых движениях.
Все Виталя делал чуть резче, чуть грубее, чуть размашистее, чем обычно.
— Подумаешь, я просто потанцевала с Масловым, — будто вскользь обронила Мария, почему-то не боясь разозлить его еще больше. Внутри чувствовала, что он хорошо владеет собой, что подстегивало продолжить разговор.
— Ты не просто потанцевала. Я умею отличить «просто танец» от намеренной провокации. Все эти улыбочки и разговоры…
— У тебя слишком бурная фантазия.
Бажин был совершенно прав, хоть и знать ему это совсем не обязательно, она его провоцировала. Конечно она его провоцировала! И ей даже доставило некоторое удовольствие чувствовать и видеть, как он взбесился.
— Никогда больше не смей вести себя так, как сегодня, — еле сдерживая злость сказал Бажин. — Я не люблю, когда кто-то прикасается к тому, что принадлежит мне. Ты поняла? И не смей провоцировать меня, проявляя к кому-то повышенный интерес.
— Ты слишком ревнив.
— Дело не в ревности. А в том, что ты это все делала специально. Не нужно так делать. Не нужно играть со мной в такие игры, — повторил таким тоном, что на этот раз Маша благоразумно решила промолчать, и открыл дверцу автомобиля. — А у нас когда-нибудь будет секс в машине? Знаю- знаю, у нас с тобой теперь вообще не будет секса, я могу снова спать с Лялей, а ты сейчас приедешь, соберешь чемодан и уедешь от меня, я знаю. Вот дома и поговорим. — Не дав и рта открыть, буквально впихнул Машку в салон и уселся рядом. Она, упрямо уставившись в темное окно, замолчала.
Черт бы его побрал! Именно это она и хотела ему сказать!
— Так и сделаю. Соберу чемодан и уеду. Давно пора. Ты прав, не нужно играть с тобой в такие игры. Ни в какие игры с тобой играть не нужно.
Бажин громко выдохнул.
— Гениально. И кто же тебе подсказал?
— Сама догадалась. Подсознательно.
— Маня, а давай твое подсознание не будет лезть куда не надо, а будет находиться ровно там, где и должно находиться. Под сознанием.
Дальше они ехали в напряженном молчании, лишь изредка обмениваясь преувеличенно спокойными фразами, скрывая друг от друга свои тайные мысли и чувства. Маша не знала, что теперь делать с собой. То ли закричать во весь голос, то ли зарыдать. Не признаваться же, что извелась от ревности.
— Воспитание не позволяет назвать тебя овечкой, но… как такое милое и доброе созданье умудрилось довести меня до припадка?! — рявкнул Бажин, едва за ними захлопнулась входная дверь.