— Марина! — вскрикивает укоряюще ее мать.
Через некоторое время из глубины квартиры доносится восторженный Маринкин вопль:
— Мама! Иди скорее сюда! Смотри, что мне Сережка принес!
Екатерина Федоровна поднимается, разводит в недоумении руками, и виновато улыбнувшись мне, выходит на зов дочери.
— Марина! — слышу ее возмущение в голосе, — что ты творишь?
Поднимаюсь и иду к Маринкиной комнате. По ее комнате, похоже, промчался локальный тайфун. Везде валялась оберточная бумага, целлофановые пакеты вперемешку с предметами женской одежды. Маринка восторженно рвала пакеты, выхватывала новую вещь, рассматривала или прикидывала на себя, вновь рассматривала, откидывала и в нетерпении тянулась за следующим пакетом. Ее мама стояла в дверях и осуждающе качала головой. Я стоял за ее спиной и любовался по-детски непосредственной и радостной Маринкой.
Та заставила нас войти в комнату и прикрыть дверь. Ей понадобилось второе зеркало на двери. Когда свертки кончились, Маринка стала вновь прикладывать отдельные вещи на себя, разглядывая так и этак себя в зеркала. Причем старалась, похоже, глядеть в оба одновременно. Иногда пыталась дефилировать по комнате, раскидывая ногами валяющуюся оберточную бумагу. Последними из верхней одежды были женские джинсы. «Вроде бы чуть длинны», — отмечаю про себя. Отложив джинсы, Маринка взяла пакеты с нижним бельем и колготками. Взглянув на маму, виновато посмотрела на меня и со вздохом отложила. Снова схватила женский демисезонный плащ светлого бежевого цвета и приложила к себе:
— Мама! Ты посмотри, какая прелесть!
Крутнулась вокруг себя, стараясь увидеть себя в оба зеркала.
— Сколько же все это стоит? — ужаснулась Екатерина Федоровна, обернувшись ко мне.
— По деньгам, — отвечаю неопределенно, — я могу позволить себе покупать такие вещи. Посмотрите, как Маринке все идет. Угадал с размерами, — отвечаю удовлетворенно. — Только джинсы, вероятно придется подогнуть, — предполагаю.
— Я их загну. Так многие ходят, — заявляет Маринка, прикладывая джинсы вновь к себе.
— Не красиво будет. Лучше сделать так, как у меня. Прострочить на машинке желтой или синей нитью, — рекомендую и показываю срез низа на своих.
— Сережа, кем работают Ваши родители? Мы ведь из-за моей егозы с Вами совсем не поговорили, — спрашивает Маринкина мама.
— Не переживайте насчет денег Екатерина Федоровна. Деньги законные и заработаны мной, — заявляю, пытаясь успокоить родительницу. — Простите, у меня назначена встреча, и я уже опаздываю, — пытаюсь откланяться.
— Мама! Опять ты за свое? — Маринка откидывает джинсы и с упреком смотрит на мать.