— Я уже совсем превратилась в старую деву, а ты своим приездом вдохнул в мою жизнь свежую струю. И опять уезжаешь, — грустно призналась она и ушла в свою комнату. (Наверное, плакать).
— Мне третьего июля необходимо быть в Горкоме комсомола. Потом уезжаю в областной лагерь комсомольского актива на месяц. К августу прояснится ситуация с моими письмами и вероятно, меня вызовут сюда. Так что в середине августа приеду снова, — рассказываю о своих планах и успокаиваю, когда она вернулась.
— Мы так и поговорили толком. Я совсем ничего о тебе не знаю. Оказывается, ты комсомольский активист вдобавок, — удивляется. — Приезжай, в августе на весь месяц, даже если тебя не вызовут, — предлагает. — Спой, еще что-нибудь, — просит.
Мне кажется, я понимаю ее. Личная жизнь не сложилась. Детей нет. После сорока лет — женский закат. Впереди одинокая старость. Она готова свою материнскую нерастраченную любовь перенести на меня. Но у меня своя жизнь. Жалко ее. Привлекательная женщина ведь еще.
Подумав, пою «Солнце истины» Ж. Бичевской:
Жду тебя напрасно я и в метель и в дождь,
Солнце мое Ясное, скоро ль ты взойдешь?
Душу исцелило бы, — заглушило б крик.
Солнце мое милое, покажись на миг.
— А я в церковь давно не ходила, — вдруг вспомнила тетя и замолчала. — Продолжай, пожалуйста, — просит.
Исполняю «Все пройдет» Дунаевского и Дербенева:
Вновь о том, что день уходит с Земли,
В час вечерний спой мне,
Этот день, быть может, где-то вдали,
Мы не однажды вспомним.
Вспомним, как прозрачный месяц плывёт
Над ночной прохладой,
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Лишь о том, что всё пройдёт,
Вспоминать не надо.
Всё пройдёт, и печаль, и радость,
Всё пройдёт, так устроен свет.
Всё пройдёт, только верить надо,
Что любовь не проходит, нет.
— У тебя когда поезд? — интересуется неожиданно.
— Не знаю еще. Куплю билеты на ближайший в моем направлении, — отвечаю. — Не до песен ей сейчас, — понимаю. — Разбередил ей душу своим неожиданным приездом и внезапным отъездом.
— Я ничего твоим родителям не приготовила, — спохватывается. — Не ожидала, что ты так рано уедешь, — оправдывается.
— Я завтра пробегусь по магазинам и закуплю все от нас двоих, — обещаю улыбаясь.
— Я тоже пройдусь с утра, посмотрю чего-нибудь для твоих. Потом провожу тебя на поезд, — принимает решение. — Пойду чай поставлю. Почаевничаем на ночь глядя, — объявляет.
Встает, целует меня в макушку и уходит на кухню.
С утра иду в соседний гастроном. В колбасном отделе два сорта колбасы — «Докторская» и «Любительская» и очередь небольшая. Покупатели заказывают у продавщицы колбасы по двести — четыреста грамм. Вспоминаю, что мама из Москвы возила целыми батонами. Постеснялся заказать так же. Попросил взвесить по полкило разного сорта и то, показалось, что все посмотрели на меня удивленно или с негодованием. Не смотрел по сторонам. Было стыдно. В бакалее кофе приличного не было. Вернулся снова к мясному отделу и, отстояв небольшую очередь, купил тушку тощей куры.