Он заснул, как оглушенный ударом, под пледом, не раздеваясь. Там во сне, он получил все и более того, отваживаясь на такие объятия и сплетения тел, о которых и не подозревал, и одержимость страстью не отпускала их до утра. В какой-то момент она решила заколоть волосы, чтобы не мешали ласкам, но не нашла гребня. Они поискали некоторое время в кровати, сползли на пол. Но быстро отвлеклись и забыли о пропаже. Сергей почувствовал, что еще немного, и он станет таким легким, что не удержится на коврах и растворится или умрет от блаженства, но она выскользнула из рук, исчезла за пологом, как обычно, оставив по себе легкий запах ванили. Сергей проснулся и с досадой вспомнил, что Зоя, вроде бы, болеет. Значит вечером надо ехать. Об окнах, о своем сне в момент пробуждения он забыл на время, но ехать к больной Зое не хотелось.
* * *
Зоя лежала, измученная, и старалась двигаться как можно меньше. Поначалу вести рукой или ногой по простыне казалось приятно, потому, что простыня холоднее, но движение быстро утомляло, и суставы болели. С утра она придумала новую забаву и предавалась ей вот уж несколько часов. Зоя думала. Нет, не о Сергее, не об их отношениях и прочее. Она перебирала варианты избавления от Сережиной жены. Лучше всего, конечно, метро. Обрушился же год назад козырек у павильона метро Садовая, почему такой случай не может повториться? Или эскалатор оборваться? Разумеется, его жена оказалась бы среди пострадавших. Зоя не кровожадна, пусть бы больше не было других пострадавших. Или, вот, слышала, что на днях перевернулось маршрутное такси. Она же ездит до метро на маршрутках, наверняка, такие всегда ездят. Такси перевернулось и выскочило на проезжую часть. А на проезжей части КАМаз или автобус со школьниками. Но, чтобы школьники не погибли ни в коем случае. Или, допустим мгновенная смертельная болезнь, пусть не мгновенная, но не дольше месяца, а то тяжело. Паралич не надо, это еще хуже, и Сережа такой ранимый. Или подростки вечером нападут с целью ограбления и не рассчитают силу удара, но чтобы тоже быстро. Или, куда проще, машина задавит, но это уже было. Вот, инфаркт, самое то, быстро и гигиенично. И не больно, говорят. Если много и часто об этом думать, можно притянуть событие. На себя, конечно, беду навлечешь, не без того, но ради будущего, что значит один грех. А лучше станет всем.
Изредка Зоя прерывалась, чтобы сделать себе чаю с лимоном, думать и двигаться одновременно не получалось. Температура не падала, и это пугало. По вызову из поликлиники пришла медичка неясного ранга - даже в нашей поликлинике не могут держать таких распустех. Не взглянула толком на Зою, определила простуду, наказала больше пить жидкости и не злоупотреблять таблетками. Больничный выписала на пять дней дрожащим невнятным почерком. Какая простуда, скажите на милость, второй день тридцать восемь. Болеющий человек всегда знает о себе. Он знает, что его случай отдельный, в силу особенностей организма, а тут еще проблемы с кишечником, и обморок, случившийся два года назад в метро. Но почему-то врачи никогда не обращали на Зою внимания, даже когда ей удаляли гланды в третьем классе, к ней подходили реже, чем к другим девочкам в палате. А у Зои и тогда температура держалась дольше, чем у всех. И сейчас - какое питье, что питье. Уколы бы, что ли, прописала, наверняка, пора колоть антибиотики. На всякий случай Зоя съела две таблетки бисептола и едва угнездилась в измученной постели, как прозвенел звонок.