— Сорок минут истекли.
От щекотливого шептания на ухо, глаза девушки плавно открылись. Она слышала голос. Она столько раз слышала его. Бархатный, но сейчас он больше напоминал шелк: нежный, ласкающий слух. Пытаясь осознать, что этот голос делает рядом, ее взгляд коснулся нашивки в виде крыльев птицы с надписью, которую она уже прекрасно знала наизусть «Капитан Даниэль Фернандес Торрес». Ее пальцы касались этой нашивки, теребя ее. Она уснула рядом с ним, хотя не собиралась делать этого. Как это могло получиться?
Слегка приподнявшись с его руки, освобождая ее от своего веса, их глаза вновь встретились. Она хотела спросить— спал ли он? Ведь это важно знать ей, но он приложил палец к ее губам, давая знак молчать. От этого прикосновения показалось, что сердце вновь остановилось. Он пугает ее сердце. Другого быть не может. Заставляет его молчать так же, как и ее голос, подчиняя его себе. К черту Лондон. Пусть не говорит ни слова. Пусть молчит. Только пусть отпустит ее.
Даниэль медленно опустил палец с ее губ, смотря в ее глаза, цвет, который сейчас напомнил ему чистый рассвет в небе. Она смотрела на него в ожидании долгожданного ответа. И он дал его, лаская своим шепотом ее слух:
— Лондон.
Одно его слово и сейчас где — то родилось тысячи звезд. Одно слово создали столько надежд и бурю эмоций:
— Сколько мы там будем?
Он не сразу ответил на этот вопрос, вставая с кровати. И взяв галстук со столика, нервными движениями начал его одевать. В его памяти уже который раз всплывала картина о том, как она нежно шептала в телефон: «Я люблю тебя». Это его не касалось. Но эти слова вызвали раздражение.
— Почти день, — он затянул галстук на шеи. Надо было сильнее, чтобы привести себя в чувства и наконец перестать думать. Но все-таки не выдержав, грубо произнес, — можешь начинать звонить всем, кого ты так любишь. Я удивлен, что ты вообще способна на это.
была так погружена в радость, что проигнорировала его резкие слова. Наконец — то она увидит самого любимого человека— маму. Как давно она не видела ее, как она скучала и тосковала по своему дому. Но теперь она будет часто туда летать. Сидя на кровати и слыша, как захлопнулась дверь, вздрогнула. Даниэль ушел. Он выполнил обещание. Не солгал ей.
Через несколько минут, приведя себя в порядок, она тоже вышла. Все было по-прежнему— в салоне горел приглушенный свет, и все спали. Сорок минут для них прошли не заметно. Пройдя к своему месту, Оливия села, смотря на спящую Нину. Она позавидовала ей, но желание разбудить и поделиться прекрасной новостью было настолько сильным, что она уже почти коснулась ее руки, медленно переводя взгляд на спящего Марка. Сорок минут усыпили почти всех.