Через пару часов их троицей заинтересовались. Точнее, как и предсказывал Чирк, заинтересовались Наньей, которая продолжала сидеть, будто в воду опущенная. Но подошедший мужчина, рыжебородый и выряженный в цветастый мешок до пола, присел на корточки и заговорил ласково, не обращая внимания на ее безучастность:
— Я кудесник высокого уровня. Знаю тысячи заклинаний, умею излечивать многие хвори, продлевать жизнь и могу помочь возвращенцу вспомнить до пяти предыдущих жизней! — на этих словах Нанья осмелилась взглянуть на бородача. — Разве ты не хочешь стать моей помощницей?
Человек этот производил приятное впечатление. И, очевидно, был баснословно богат, поскольку при его появлении торговцы тут же засуетились и повторяли бесконечное: «Господин Иракий, сюда! Господин Иракий, посмотри, какой шелк! Господин Иракий, левоморская кудесница! Молодая и здоровая!». Вот только последнее и вызвало в нем любопытство.
— Расскажи, что ты умеешь, — мягко попросил он, и Отрава понимала, что он вовсе не был обязан проявлять такое терпение — скажи он хоть слово, и торговцы вытрясли бы из Наньи любые ответы.
Нанья все же нерешительно перечислила свои навыки. На каждом ее заявлении господин Иракий переспрашивал, сама ли она этому научилась или кто-нибудь объяснял, как это делается. И становился все более довольным.
— Одаренная девочка! — и тут же крикнул в сторону капитану: — Я покупаю кудесницу!
Его решение предсказать было несложно, но Нанья снова сжалась, зажмурилась и затрясла головой. Но на этот раз добрый господин Иракий на ее реакцию внимания не обратил — ему было плевать на ее несогласие. Лю, который сидел на полу между ними, положил руку Нанье на плечо, успокаивая. За те часы, что тут провели, они втроем успели наслушаться страшилок: все, включая болтливых рабов, стройным хором уверяли, что Нанью продадут до конца дня. Якобы настолько рыжих кудесников тут редко встретишь, а это какой-то верный знак чего-то там! В крайнем случае, придут монахи и выкупят ее — им знахари нужны. А в монастырях жизнь не слаще смерти. Давали советы, мол, если заглянет сюда помещик какой, даже самый суровый, то надо всей троице отчаянно строить ему глазки — все лучше, чем в монастырь укатить или остаться тут, пока цена совсем не упадет. Кого дороже купили — с тем лучше и обращаться будут. Инвестиции ведь должны окупаться! А кого за бесценок взяли, того на самую тяжелую работу, если не на рудники, отправят — помрет, значит, Небесный Свет так возжелал. Они этот Свет упоминали по поводу и без. Но почему-то желания его учитывались только тогда, когда личная выгода была не так очевидна.