Она немного перебрала с пафосом, но собой осталась довольна. Нанья шла сквозь безмолвную расступавшуюся толпу подобно королеве. Хотя нет, любая королева на фоне ее выглядела бы серой мышкой.
Разместились в одной комнате, спать никто не собирался. Кристофер караулил у окна. Нанья после отката эйфории тряслась и причитала, а Лю пытался успокоить ее, но и сам тревоги скрыть не мог. Повторял, что за такие аттракционы не накажут — в самом крайнем случае попросят только покинуть Столицу и больше порядков не нарушать. Да и то вряд ли. Если только ищейки Отраву не узнали по каким-нибудь признакам.
— Идут, — от короткого слова Кристофера все разом вздрогнули. — Лю, соберись. Если это люди императора, то тебе придется врать, как никогда еще не врал.
Лю неуверенно кивнул в ответ. Он все меньше напоминал обычного перевертыша: все такой же честный, верный, справедливый и правильный, но уже перестающий верить в честность и справедливость.
Через пару мгновений в дверь тихо постучали. Вошедший кудесник бегло осмотрел всю компанию, задержался взглядом сначала на Нанье, а потом на Отраве. Ей и сказал:
— Великий Кудесник получил ваше сообщение. Он вас ждет.
Эпизод 26. Великий Кудесник
Везли их в полностью закрытой малюсенькой повозке, и даже запряженные лошади будто стеснялись ржать громко — тайна их встречи обязана была оставаться тайной, это и коню ясно. Но тряске конца-края не было, а когда нет возможности даже в окошко выглянуть и удостовериться, что ты еще в Столице или хотя бы в Левоморье, то начинает одолевать тревога, переходящая в панику. Отрава успела придумать миллиард мест и целей, для которых их вот так могли бы похитить, но обсуждать это вслух возможности не представлялось — кудесник втиснулся к ним же. И раз он ни слова не произнес, то и они рты открывать не спешили. И к лучшему — хуже истерики может быть только коллективная истерика.
Повозка наконец остановилась, кудесник бросил «За мной!» и вышел первым. Ноги у Отравы тряслись, когда она последовала за друзьями, но почти сразу успокоилась — вывезли их на столичную окраину, к двухэтажному темному дому. Охраны или городской стражи видно не было. За скрипучей дверью ждала еще более скрипучая лестница вверх, а за ней — довольно просторная зала, освещенная масляными лампами. Отрава уже спокойнее осматривалась и вглядывалась в лицо старика, сидящего в кресле.
Это совершенно точно был Великий Кудесник! Вот именно так — без представлений и сомнений. Одет в домашний халат, никаких знаков отличия, кроме очень преклонного возраста, почти лысый, но растительность с лихвой компенсировалась объемной кустистой бородой настолько рыжего цвета, каким и Нанья похвастаться не могла. И при всей своей немощности излучал силу, как ауру. И взгляд — серьезный, пронзительный до мурашек, перед которым хочется рухнуть на колени и умереть от благоговения. Такой взгляд может быть только у человека, который каких-нибудь пару тысяч лет фактически управлял государством и принимал сложные решения, но оставался в тени императора.