— Начинаешь привыкать? Встречаешь своего будущего супруга? Правильно, входи в роль хозяйки дома.
— В роль. Хорошо сказано. Всё вокруг — сплошная бутафория.
Земянский смеётся.
— Нет, напротив, только натуральное дерево и никаких дешёвых заменителей…
— Я хочу знать, что с Ромой.
— Я же показывал тебе, Снежана…
— И что? Это было давно. Кончились сфабрикованные фоточки? Больше нечего мне показать?
Земянский недовольно поджимает губу:
— Как раз наоборот… Сейчас я решаю один из вопросов, связанных непосредственно с Бесовым.
Моё сердце пропустило удар.
— Какой же?
— Думаю, куда бы его пристроить. Так, чтобы под ногами не путался, но в то же время был на виду.
— Рома здесь?
— Конечно. Уже несколько дней. Жив здоров, загоревший и отдохнувший. Если ты об этом. Может быть, даже пересечётесь как-нибудь. Нет, скорее всего, обязательно пересечётесь.
Земянский, сделав паузу, добавляет внушительным голосом:
— Советую тебе не устраивать сцен. Или из этого дома ты будешь выбираться только со мной. Под ручку. Не отходя ни на шаг.
— А что изменится? Я сейчас и без того почти не выхожу из этой тюрьмы.
— Это твоё решение, принцесса. Можешь и выходить, но не одна.
— С прицепом в виде охраны?..
— В сопровождении охраны, — поправляет меня Земянский, — ладно. Передумаешь — дай знать. И через две недели будет открытие спортивного комплекса.
— Того, что восстанавливали?
— Именно, принцесса. Сама понимаешь, мы будем присутствовать на открытии. А потом отметим это событие в ресторане…
— Без меня никак не обойдётся?
Земянский сжал запястье своей клешнёй, усиливая нажим с каждым словом:
— Никак. Это не обсуждается. Наденешь самое красивое платье, вывесишь самую красивую улыбку и вперёд, без фокусов и капризов. Всё понятно?..
Понятнее некуда. Мог бы сразу выписать больничный лист с пометкой: сотрясение головного мозга в результате несчастного случая. Родители, вообще, знают, с кем они заключили сделку? Спокойствие Земянского в сотни раз хуже открытого бешенства. Поэтому в назначенный день всё проходит чётко и по плану: ленточка, репортёры местного телевидения, показательный концерт в честь открытия и шикарный банкет.
На банкете меня усаживают рядом с родителями. Краем уха слушаю их разговоры. Отец что-то рассказывает о расширении рынка и новых поставщиках. Внезапно он осекается, медленно произнося:
— А этот… что здесь делает?
Я поворачиваю голову, прослеживая направление его взгляда. И вижу в толпе пиджаков, сидящих на другом конце зала Рому. Из моих лёгких вышибает весь свободный воздух. Я проворачивала в голове сотни вариантов, но ни в одном из них Рома не выглядел таким спокойным и собранным, как сейчас. Загорелым. Земянский не соврал? Рома отлёживал бока на островах?.. Мысли путаются, а перед глазами всё начинает плыть.