Бесов замолчал и полез во внутренний карман пиджака, достав из него белый платок с мелкой голубой клеткой по самому краю, потянулся к моему лицу. Я шарахнулась в сторону.
— Не дотрагивайся до меня, Бесов. Ты красиво рассказываешь, но как это относится к тому, что ты сейчас работаешь на Земянского?..
Бесов разжал мои пальцы, стиснутые в кулак, насильно всовывая платок.
— А вот это ты уже у своего папаши спроси, Снежана Булатовна. Я не горел желанием вникать во всё это, — Бесов мотнул головой, показывая на себя, — но пришлось. Тебе не понять.
— Нет уж, договаривай. Давай поставим все точки над i. Я хочу знать твою цену.
Прекрати! — рыкнул Бесов, — знаешь, по какой простой причине тебе будет недоступно понимание происходящего, Снежана? Да потому что ты же, блядь, белоручка. Ты ни одного дня не работала, ты на всём готовом, как та, сука, принцесса на горошине. Ты знаешь, что означает нести ответственность?.. Не только за свою шкуру, но за кого-то ещё. И не одного. Ты хоть что-то создала сама, а? Нет. А я въёбывал с шестнадцати лет. Всё, что у меня было, заработал и достиг сам. И когда ты вдруг узнаёшь, что твой мебельный склад внезапно сгорел дотла… Дотла, сука, ни одной щепки не осталось. Ну так получилось, просто совпало… Вот когда ты понимаешь, что на тебе, блядь, куча долгов, неисполненных договоров и возможных семейных неурядиц… Вот тогда ты понимаешь, что кочевряжиться уже нельзя. А надо разгребать дерьмо. Любым доступным способом. Так что это лишь компенсация причинённого вреда Тахировым. Земянский подсуетился… Надо же как-то исправить то, что произошло. Вот и всё, Снежинка.
Ласковое прозвище прозвучало издевательски нежно по сравнению с остальными его словами. Будто на самом деле влепил даже не звонкую пощёчину, но сильную оплеуху. Только звенит в голове, а внутри расползается пустота, пожирая всё.
— Заткнись, Бесов. И не смей никогда называть меня так. Вообще, лучше держись от меня подальше. Ты мне противен. В какую бы обёртку ты ни завернул свою правду, факты остаются прежними.
Я покрепче сжала клатч в руках и вернулась в ресторан. Пришлось. Теперь мне некуда бежать. Абсолютно. Никогда не думала, что моя жизнь превратится в подобный абсурд. А потом… на моём пути легло препятствие в виде Бесова Романа. Как будто внезапно попавший под ноги камушек, о который спотыкаешься и летишь лицом на асфальт. Больно и обречённо. Только сейчас понимаю: выхода из лабиринта не было. Я приняла ложное ответвление за путь к свободе. И стоило мне шагнуть в том направлении, как за моей спиной замуровали последнее отверстие, через которое пробивались лучи света.