Если всё сложится, я непременно выиграю по очкам. Земянский отправится за решётку, будучи уличённым в грязном мошенничестве и организации нелегального бизнеса. Да, я выиграю. Он останется не с чем. А я? Я, блядь, с чем останусь?.. Наедине со своей грёбаной победой, которая к тому времени станет ненужной, потому что Снежинка всё-таки сблизилась с этим мужчиной?.. Ещё и носит под сердцем его ребёнка. Нет, в её жестах, словах и взглядах нет ни капли любви или нежности. Она смотрит на Земянского равнодушно, с должным уважением — и ничего больше. Но и этого уже немало. И, оказывается, даже столь малого достаточно, чтобы жить рядом с мужчиной и спать с ним.
Не могу представить себе, как она занимается с ним сексом. Не-е-ет. Сразу перекрывает клапан, отвечающий за доступ кислорода, и я начинаю задыхаться. Я чувствую, как бесконтрольная ревность и злость в такие моменты начинают перетирать меня в мелкодисперсную пыль… Костяшки правой руки ноют: сам не заметил, как всадил кулаком со всей дури по стене, оставив на ней алые брызги. На Земянского Снежинке плевать. А меня она сейчас просто ненавидит… И когда всё окончится, между нами окажется пропасть, даже большая, чем была в самом начале.
Нет. Я доведу дело до конца. Поставлю необходимую точку и объясняю Снежинке всё. Пусть кричит, бьёт и отталкивает меня, но она узнает, что всё это я делал ради неё. Кощунство, за которое нужно сжигать живьём на костре: причинять ей боль, чтобы спасти. Простит ли она меня?.. Неуверен. Но я не останусь в стороне. Снежинка узнаёт всё. Я расскажу ей, как по утрам еле заставлял себя вставать с кровати, чтобы идти и делать ненавистную мне работу. Я расскажу, что в тот раз, когда заставил её плакать, я сам едва не подох от боли. И продолжаю медленно подыхать, чувствуя волны её холодного презрения и равнодушия, направленного на меня.
От меня с каждым днём откалывается кусочек и совсем скоро от меня не останется ничего, кроме болезненно-острой любви к Снежинке. Вполне возможно, что даже, узнав правду, она пожмёт плечами и развернётся ко мне спиной, сказав, что я не имел никакого морального права держать её в неведении и заставлять страдать. И она будет права. Но это ничего не изменит в моём отношении к ней. Снежинка — моя. Несмотря ни на что и ни на кого. Моя. Вся. Целиком. Даже включая того ребёнка, что растёт внутри неё день ото дня.
Моя. Пусть все захлебнутся слюнями, глядя на неё, но я всё равно получу свою девочку обратно. Даже если у Снежинки ко мне из чувств остались лишь ненависть и презрение, я смогу превратить их в нечто другое. Я стану тем самым грёбаным алхимиком, превращающим свинец — в золото. Я растоплю лёд её отчуждения. И не пожалею на это ни сил, ни времени.