— Не спишь, Бес?
— Мне кажется, что я выспался на десять лет вперёд.
Я замолчала: в горле появился ком, который было трудно сглотнуть.
— Эй, Снежинка, что случилось? — голос Романа был полон заботы и тревоги.
— Ничего.
— Не похоже, что ничего.
Я глубоко вздохнула и выпалила:
— Скажи, Рома… А ты не продаёшься?
— Что? Хочешь купить меня как сувенир на предновогодней распродаже? Бери бесплатно. Весь твой. Только тараканы в голове идут бонусом. Но я без них никуда.
— Нет, не хочу покупать. Твоё предложение всё ещё в силе?
— Оно бессрочное. Так что случилось?
— Ничего. Просто забери меня отсюда. Мне кажется, что ещё немного — и я окончательно сойду с ума.
— Считай, что я уже у тебя. Только адрес скинь, куда мне приехать.
Бесов отключился. Я трясущимися пальцами набрала смс с адресом ресторана и отправила ему. Господи, что я творю? Напроситься к Бесову — это всё равно что, спасаясь от пожара, броситься в пропасть вниз головой. И неизвестно ещё что будет хуже. Неизвестно? Чёрт. Бесов хотя бы не притворяется и не прячет свои желания за мягкой улыбочкой. Не торгуется.
Снежана, ты куда ушла? Мы тебя потеряли! — раздался взволнованный голос мамы.
Надо же, какое участие. Ещё не потеряли, но совсем скоро обязательно потеряете.
— Мне просто стало душно. Вышла немного подышать свежим воздухом.
Мама придирчиво осмотрела моё платье и поправила пару шпилек в причёске.
— Обнови помаду, Снежка.
Обнови помаду. Вместо «может быть, ты расстроена?» или «что случилось?» Ах да, простите забыла: на кону стоит будущее благополучие семьи Тахировых и честолюбивые планы Земянского. Если под колёсами этой машины, нацеленной на успех, окажутся пару-тройку букашек, в том будет вина их самих.
Я возвращаюсь в зал вовремя. Кто-то собирается произнести тост в честь Михаила Земянского. Как послушная овечка, подхожу к нему, положив руку на его согнутый локот, ь и сжимаю тонкую ножку хрустального бокала. Шампанское искрится на свету, белоснежная шапка быстро оседает, но лопаются пузырьки, выходя на поверхность. Михаил улыбается фотографам: фото выйдут идеальными, не сомневаюсь. Растягиваю губы в дежурной улыбке и, чтобы добавить в неё искренности, представляю, какое выражение лиц будет у всех, когда я ускользну прямиком у них из-под носа.
— … и, разумеется, счастья вашей будущей семье! — заканчивает свой тост кто-то из чинуш.
Я подставляю губы Михаилу: порядочные пары после подобного пожелания должны чмокнуть друг друга в губы и звонко ударить бокалами. Всё так и происходит. Я стою рядом с Михаилом, изредка перемещаясь с ним по залу, поддерживаю дежурную беседу, когда это необходимо. Отец доволен, мама… мама чаще бросает взгляд в чёрную поверхность смартфона и оценивающим взором цепляется за жён прочих бизнесменов. Но, поймав мой взгляд, улыбается, приподнимая в мою честь бокал. Я мягко улыбаюсь, салютуя ей ответ…