— В таком случае, если разговор с твоими родителями переносится на завтра, мы отправимся к моим, — выводит меня из раздумий голос Ромы, — к маме и отчиму.
— Ром…
— Никаких отказов. Или-или, Снежинка. Или ты мирно едешь пробовать запечённого маминого гуся, или мы едем шокировать твоих родителей. Другого не дано.
— Ты вынуждаешь меня сделать выбор?
— Да, так и есть, Снежинка. Заставляю тебя сделать шаг, который ты бы сама ни за что не сделала. Ты же на самом деле как Снежинка. Такая же нерешительная, лёгкая и хрупкая. На тебя даже дышать нужно осторожно, чтобы не растаяла. А чуть сожмёшь покрепче — совсем ничего не останется. Но на твоё счастье, у тебя есть подушка безопасности, стержень и варежка в одном лице — это я.
Рома поднимается и тянет меня за собой.
— Не бойся. Мои родители не кусаются. По крайней мере, та часть семьи, что осталась семьёй. Пойдём, примем душ и будем собираться.
— У тебя отчим? А что с отцом?
— Съебался за горизонт, давно уже. Иногда появляется, но я уже не маленький мальчик и могу отправить его туда, откуда он выполз, считая, что имеет право следить в нашей сегодняшней жизни.
Рома говорит отрывисто, чуть зло. Заметно сразу, что тема ему неприятна. Не хочется портить настроение сейчас ничем, поэтому не расспрашиваю ничего, откладываю этот вопрос на будущее.
Я выпроваживаю Рому из ванной, видя, каким огоньком предвкушения загораются его глаза. Нет, Бес, если захлопнуть дверь ванной комнаты и остаться вдвоём на этих нескольких квадратных метрах, мне точно не захочется никуда ехать. Рома выглядит чуть разочарованным, но грозит отыграться на мне позднее, когда мы вернёмся.
Честно говоря, я бы никуда и не уходила из его квартиры, но вопрос касается самых близких людей Ромы, и я, внезапно напросившаяся к нему в гости, не имею права лишать его общения с семьёй. Нервничаю, не зная, как это будет выглядеть со стороны. Нет, вернее, знаю, как по-идиотски я буду выглядеть в свитере с сердечком среди разодетых в праздничное людей. Ещё раз смотрю на себя в зеркало и чувствую себя рыцарем на поле брани, оставшимся без привычных доспехов в виде макияжа и укладки.
Рома появляется сзади и пальцами взбивает мои волосы ещё больше, превращая их в пушистое облако.
— Прекрати надо мной издеваться. Я и без того выгляжу…
— Выглядишь чудесно. Такая милая, домашняя девочка. Жутко красивая и трогательная. Я от тебя без ума.
Я выворачиваюсь из его объятий и беру в руки шпильки. Хочу скрутить волосы на затылке, чтобы они не лезли во все стороны. Рома выхватывает их.
— Эй отдай!
— Зачем тебе этот пыточный инструмент в волосах? Выкинь его!