— Не надо. Что ты творишь? Я не хочу ходить растрёпанная!
— Поцелуй меня — отдам, — ухмыляется Рома, поднимая руку высоко вверх, зная, что я со своим ростом не смогу дотянуться.
— У тебя сегодня хорошее настроение, Бес? Шалишь?
— Хочешь наказать меня, поставив в угол, Снежинка?
— А ты туда пойдёшь? Смотрю на тебя и думаю, что ничего подобного не произойдёт.
— Правильно думаешь, Снежинка. Так что целуй меня хорошенько и с огоньком, а я за это помогу тебе с причёской.
— Не думаю, что ты справишься с этой задачей, — пререкаюсь для виду, потому что пальцы сами сцепились замком за его спиной и нужно лишь немного поднять голову вверх, чтобы дотянуться до его губ. Рома улыбается, глядя на меня сверху вниз, обводит пальцем контуры моих губ:
Знала бы ты, как я с ума сходил, думая о твоих сладких и капризных губках.
— Думаешь, я не знаю? У тебя же всё на лице написано. Ты такой несдержанный.
— А ты жестокая. Специально изводила меня, капризная стервочка.
Я прижимаюсь к его губам на несколько секунд, но Рома обхватывает мой затылок, не давая отстраниться.
— Куда спешишь? Хочу получить компенсацию за моральный ущерб.
— Если я начну компенсировать твой моральный ущерб, мы точно никуда не уйдём отсюда, — приходится уворачиваться от его губ, делая паузы, потому что так быстро Рома отступать не намерен. Нарочно дразнит, покусывая и втягивая губы. Кажется, можно простоять вот так, целуясь с ним целую вечность. От его поцелуев в голове немного начинает звенеть и щекочет внутри, словно лопаются воздушные пузырьки под водой.
— Хорошая девочка, Снежинка, — выдыхает Рома и разворачивает меня спиной к себе, запускает пальцы в волосы и пропускает их между пальцами, — сейчас что-нибудь сообразим на твоей чудесной головке.
— Давай-давай, я с удовольствием за этим понаблюдаю, — усмехаюсь я, глядя, как Рома с самым серьёзным видом прихватывает шпильки губами.
— Угу, — кивает он и тянется за расчёской.
Как бы я ни посмеивалась, но у него получается на удивление хорошо. Прикосновения пальцев такие осторожные и нежные, что кожу головы покалывает приятным ощущением. Волной мурашек оно спускаетсяпо шее, скользит по рукам и охватывает всю меня. Мягкое блаженство настолько приятное, что глаза прикрываются сами собой, остаются только прикосновения ловких пальцев. Даже шпильки, столь нелюбимые мной, мягко поддерживают волосы, не причиняя неудобства.
— Хорошо вышло. Не ожидала. Где научился?
Рома целует меня в макушку, просто отвечая:
— Пришлось. Когда за мамой ухаживал.
— Она болела?
— Можно сказать и так, Снежинка. Мама ненадолго выпала из этой реальности после смерти брата. Ладно, давай уже двигаться в направлении выхода. Иначе заветные четыре нуля встретим в салоне автомобиля…