– О, так ты вспомнила о своём ребёнке?
– И о твоём тоже!
– А вот в этом я уже не уверен, Аня. Кто знает, скольким мужикам ты давала…
Тяжёлые шаги отца убыстрились, он шёл по направлению к выходу из зала. Таисия испуганной мышкой шмыгнула обратно в свою спальню, боясь быть застуканной на подслушивании. Внизу отец долго гремел, выдвигая ящики, хлопая дверцами шкафов, рядом суетилась мать, пытаясь в чём-то его убедить, но ответом ей было только бесконечное "стук-хлоп" и звук его шагов. Громко хлопнула дверь, а затем наступила тишина.
Тасе не спалось, сердце быстро и гулко колотилось так, что её сотрясала мелкая дрожь, как от озноба. Наверняка, мама зайдёт, зная, что они шумели слишком громко, извинится, как обычно, и, на секунду прижавшись губами к щеке, пожелает спокойной ночи. Но нет, она ходила там, внизу, чем-то шурша, не торопясь подняться наверх. Тася не выдержала и спустилась вниз, в открытую, замерев на последней ступеньке. Мама собирала какие-то мелкие вещицы, принадлежавшие отцу, в огромный мусорный мешок.
– Маааа, – прозвучало как-то жалобно и совсем пискляво, будто пятилетка пришла поплакаться, а не почти одиннадцатилетняя девочка. Почти одиннадцать, без нескольких месяцев. Мама мгновенно подняла на неё взгляд и не сразу смогла совладать с эмоциями, читавшимися на её лице.
– А это ты, солнышко, – улыбнулась, растягивая пухлые губы в жалком подобии улыбки, как у пластмассовых кукол. Смотрелось это немного жутко на лице, искажённом негодованием, – иди спать.
– А ты?
– Мне надо собрать мусор, детка. Давай иди в свою спальню, ты уже не маленькая, чтобы укладывать тебя спать.
Мама забросила в мусорный мешок одно из благодарственных писем отца, до этого висевших на стене, каждое в своей индивидуальной рамочке.
– Это не мусор, это же папино.
– А я сказала, что это мусор! – выкрикнула мать, яростно швыряя рамочку на пол. Стекло громко звякнуло и разбилось, – не стой босыми ногами на холодном полу, иди спать.
Мама устала перекинула прядь волос за плечо и прошла к бару, щедрой рукой наливая себе золотисто-коричневого спиртного, повернувшись к ней спиной. Разговор окончен – поняла Тася и уныло побрела обратно. Кажется, тогда ей так и не удалось уснуть. Постоянно прокручивала разговор родителей в голове. Может и обойдётся? Не раз отец упрекал маму в том, что она по его мнению, чересчур много общается с мужчинами, предпочитая их общество женскому. Но ни разу не доходило до открытых обвинений в том, что она "даёт" другим мужчинам. Значение этого слова было для неё вполне ясно, не маленькая… Но хотелось верить, что очередная ссора закончится, как это всегда бывало. Скоро же Новый Год. Разве не должно под Новый Год случаться что-то хорошее? Нет, не то чудо, якобы приносимое Дедом Морозом, но нечто совсем иное. Разве не должно быть всем хорошо тогда, когда в воздухе дома стоит хвойный аромат огромной, под самый потолок, ёлки, наряженной в золотое и красное, когда от каждого движения колышется серебристый дождь, подвешенный к потолку?