На улице стало ещё темнее, но морось, вроде, закончилась. Во всяком случае, теперь не было слышно тихого шороха капель, зато стылая промозглость стала ещё острее и ощутимее. Даже заколотило все тело, и захотелось свернуться калачиком, чтобы сохранить хотя бы минимальные остатки тепла.
- Если меня снова поймают… - голос Тимофея, несмотря на то, что мальчик говорил шепотом, показался очень громким. Таким, что Сашка невольно оглянулся – нет ли кого поблизости, кому не надо этого слышать.
- Не поймают, - с чего Чернышов был так в этом уверен, и сам не понимал, вот только ощущение замызганных тряпок под собственными пальцами было таким, что ладони зачесались и суставы заломило. Как и зубы, которые Сашка с силой сжал. Понятно, что жалость это не то чувство, которому в этот момент можно давать волю, но избавиться от него не мог. Да, ему было жаль этого пацаненка, который сейчас больше похож на дикого зверька. И зверек этот готов драться с любым, кто покусится на то минимальное, что у него есть. А осталась у Тимофея только жизнь.
И в том, что деньги за выкуп уже давно переведены, был уверен. Только никого это не волнует, тут живут другими принципами, по сути, никто парнишку возвращать и не собирался, пригодится ещё. Если не для постоянного вытягивания бабла из родителей, то как раб. Или тот, на ком можно сорвать дурное настроение…
- Тим, - Максим закончил истязать себя массажем и попытался подняться. Судя по ставшим совсем нецензурным выражениям, избитому организму эта затея удачной не показалась. – Если мы не уйдем отсюда, нас убьют. Может, не сегодня, но скоро все равно сдохнем. Не знаю, как ты, а мы хотим попытаться выжить. Если не хочешь, оставайся, пойдем сами.
Вранье, конечно, им позарез нужен проводник. Лучше бы кто-то из местных, но это уже совсем из области фантастики.
Судя по легкому шороху, мальчик подвинулся чуть ближе. Да и голос прозвучал совсем рядом.
- Если не получится… - он громко сглотнул, но продолжил так же твердо, хотя и тихо. – Я не хочу доставаться им живым.
Чернышов и сам услышал собственный сиплый выдох, когда воздух быстро и резко покинул грудную клетку. И Макс тоже на секунду задержал дыхание от понимания, о чём именно просит мальчик.
- Не достанешься. Никто из нас троих не достанется, - Сашка глубоко вздохнул прежде, чем ответить. – Обещаю.
Не то, чтобы у него цвела и пахла страсть к суициду, но чем вернуться сюда, а потом быть прилюдно казненным… Альтернатива казалась не то, чтобы заманчивее, но реальнее и как-то честнее.
- Не обманешь? – теперь мальчик подполз вплотную, так, что стоило шевельнуть рукой, и Сашка мог бы до него дотронуться.