— Любимая, — жарко шептал он. — Я теперь тебя никуда не отпущу. Ты будешь моею царицей, будешь править рядом со мной, на перинах спать, на золоте есть, у тебя будет все что ты захочешь и я в придачу, только не оставляй меня. Не уходи, я без тебя уже не смогу. Елена, ты знаешь, что снишься мне каждую ночь, и я просыпаюсь в надежде, что вот сегодня ты будешь рядом. А это все не происходило и не происходило. В последние дни у меня пропало всякое желание выныривать из мира грез.
Он шептал мне какую-то милую ерунду, а я не представляла, как оставлю его одного. Ведь это я виновата, что с ним это произошло. Я восстановила слетевшие блоки и чуть отстранилась от него.
— Алан, — начала я.
— Зови меня Андреем. Так меня называют самые близкие, — шепнул он мне в губы.
— Хорошо, Андрюш, отпусти меня, — как и следовало ожидать он начал активно сопротивляться, уговаривая меня, что вот именно с ним я буду счастлива. А я не знала, что мне с ним делать. И мне не пришло в голову ничего лучшего, чем восстановить предыдущий блок, усилив его, чтобы я не являлась ему во сне. Я взяла его лицо в ладони, заглянула ему в глаза и вдруг отчетливо поняла, что чувство то не наведенное. Да его спровоцировала моя магия, но любит он меня по настоящему и ни с кем счастлив больше не будет. От понимания этого в моей душе все заледенело, я не хочу сделать несчастным Андрея. Но как быть не знаю, посему продолжу начатое, а потом подумаю, что натворила и как мне быть.
Я видела, как от моего колдовства начинает меняться его взгляд, переходя от полного всепоглощающего счастья к непониманию, удивлению и где-то совсем глубоко — тоске.
— Ваше высочество, — я присела в реверансе. — Вы позволите мне удалиться?
— Да, ступайте, — сказал он растерянно. — Мне нужно подумать.
Андрей, теперь уже для меня Андрей, опустился в кресло и задумчиво уставился во двор, а я тихонько закрыв за собой дверь, сбежала по ступенькам во двор и забилась в карету.
— Трогай, — прикрикнула я на кучера и разрыдалась. Минут десять я проревела, потом взяла себя в руки и покинула Аленкино тело.
— Ну, ты мать даешь, — только и сказала она.
— Давай не сейчас, — настроения разговаривать не было.
Андрей слонялся по кабинету, не в силах успокоится, и найти себе место. Не сиделось, не лежалось, не спалось и что самое странное, не пилось. На девиц бедный прынц не мог смотреть вообще. Увивающиеся вокруг него невесты вызывали брезгливое удивление и глухое раздражение. Даже понравившаяся ранее София Вильчинская и та своим ученым видом набила оскомину. Андрей сбежал от ненавистного общества в свой кабинет и уже который час метался по нему как тигр в клетке. Что-то ему не давало покоя, Андрей силился вспомнить, но ничего не получалось, только все сильнее и сильнее болела голова. Но вместе с головной болью пришла четкая уверенность, что никакой свадьбы не будет. Пусть родитель хоть на уши станет и изогнется в позу «зю», женить у него Андрея на нелюбимой невесте не получится. Если нужно будет, он откажется от престола в пользу брата. Когда это решение было принято, чудесным образом прошла головная боль, и Андрей успокоился. Он даже налил себе гномьей настойки и довольный уселся в кресло обдумывать будущую авантюру по отречению от престола. Картина, которая складывалась у него в голове, вызывала предвкушающую улыбку и так и хотелось пакостливо потереть руки. Он решил не посвящать брата в задуманное, ведь тому еще предстоит найти свою ненаглядную даму в красном. И если она окажется той, самой единственной, срочно на ней жениться, пока родитель не подсунул Ромке какую-нибудь завалящую прынцеску. А чтобы все получилось, нужно было подтолкнуть братца к более интенсивным поискам потерянной зазнобы.