— А как ты думаешь, выдирать клоком или по одной волосинке? — спросила она задумчиво, оглядывая с хищным блеском в глазах бороду беззащитной жертвы.
— Не знаю, ты попробуй с одной волосинки, потом, если все будет хорошо — с двух. И так увеличивай, пока не наберешь нужное количество, — посоветовала я.
— Ладно, — и она с самым зверским видом склонилась над спящим Хоттабычем. — Итак, первый, — сказала она, выдрав первую волосинку, дед даже не пошевелился.
Я незаметно активировала кристалл и заняла стратегическую для записи позицию. Дальше было два волоска: несчастная жертва принудительной эпиляции только слегка поморщилась, но не проснулась. На тех волосках он ойкнул. По три волоска у Яги было три раза, она явно давала Хоттбычу привыкнуть к ощущениям. Потом пошли четыре волоска, дед чуть не проснулся, и Яга на некоторое время затаилась. Минут через пять она опять продолжила свое черное дело. Стог из волосков возле нее рос не по дням и по часам, а буквально по минутам. Яся так увлеклась процессом, что не заметила, как у несчастной жертвы осталось только три волосины на куцем подбородке. Как там, в легенде, Далила остригла волосы Самсону, лишив его силы? У нас же Яга принудительно вручную дипилировала Хоттабыча.
— Яся, уймись, оставь мужику три волосины мужской гордости на рассаду, — сказала я сквозь смех.
— И правда, чего это я, — мой возглас явно вывел ее из состояния хищного транса, и она задумчиво огляделась по сторонам. Яся увидела рядом стог волос, пару волосинок на бороде у Хоттабыча и удовлетворенно улыбнулась. Даже если она и не снимет заклинание, то уж отомстила за все. И не важно, что мужик ее покрасил в розовый цвет в бессознательном состоянии, это как раз детали. Важен сам факт нанесения тяжкой психологической травмы тонкой душе ведьмы.
— Ну что, бери пучок волос и колдуй, — предложила я ей.
— Трах-тибидох-тибидох, — шепнула она над клочком волос и вообразила свою старую внешность. Ушки и носик исчезли, но вот чудесный розовый окрас цвета бешеного поросенка так и остался.
— Ты что-то делаешь не так, — почесала я макушку дрыном. — Он явно говорил что-то еще.
— Да икал он, — рыкнула Яга.
— Ну, так и ты поикай, — предложила я подруге.
— Как ты себе это представляешь? — спросила она у меня как у слабоумной.
— Как-как, ртом.
— Да?
— Ты так и хочешь ходить с непонятной пигментацией и быть занесенной в красную магическую книгу как неизвестный подвид ведьмы обыкновенной, охраняемой законом?
— Неее, — мотнула она головой, представив весь ужас ситуации.
— Тогда икай.
И она икнула над очередным клоком волос. Бедные волоски восприняли ее икоту как руководство к действию и окрасили Ясину кожу в неравномерный шоколадный цвет.