Нас оставили дожидаться в приемной. Давешний офицер забежал в кабинет к Мак-Калю, что-то вещая по дороге. Яга индифирентно уставилась в потолок, а я вздохнула, смиряясь с очередной задержкой. Только Васька, не теряя боевого запала, полученного возле дверей во дворец, тихо ярилась.
— Да, черт возьми! — не выдержала она, когда время стояния под дверями стало совсем уж неприличным. Васька со злостью пнула дверь ножкой, затянутой в атласную туфельку и ввалилась в кабинет монарьшьей особы. Потом, остановившись посреди помещения, приняла любимую женскую позу «руки в боки, грудь колесом, челюсть как у бульдога — вперед» — Энто ты шоль на мне жанится собралси?
И столько в этом вопросе было искреннего возмушения, непонимания ситуации и злости на мнимого «жониха», который посмел держать под дверями ее, всю такую трепетную, юную, утонченную. Потом видимо вспомнила, что здорово выпала из образа, попыталась впасть в коматозное состояние на коврике у ног князя, но опыта падения прицельно прямо в руки кавалера у Васьки не было. Так что бедолага приземлилась аккурат под ноги будущего жонишка, который на весь этот цирк взирал в немом удивлении.
— Васька, не переигрывай, — шикнула я на нее.
— Усе пучком, — прошептала она, одним уголком рта, отчего ее выбеленное лицо перекривило как после хорошей порции уксуса. Затем наша краса взяла себя в руки, поднялась сперва на четвереньки, отклячив ушибленный зад и только потом, кряхтя, как старая баба, и поминутно хватаясь за поясницу, приняла горизонтальное положение.
— А Вы собственно кто? — спросил удивленный князь.
— Василиса, — она подошла к Мак-Калю и протянула ему через стол замурзанную ладошку для поцелуя. Князь, не долго думая, взял ее и пожал по-мужски. Ну не прикладываться же к тому, чем совсем недавно у тебя на глазах елозили по полу, в попытке принять горизонтальное положение.
Мы с Ягой стояли в сторонке, стараясь не привлекать к себе внимания. Птичка в клетке тоже не подавала признаков жизни. Хоть бы она там не загнулась.
— Переигрывает, — вздохнула Яга и с видом юного энтомолога, продолжила наблюдать за происходящим.
— Согласна, — я подержала ее.
А в это время страсти в кабинете накалялись.
— Ой, а Вы, правда, шо ли на мене женитесь? — Васька захлопала огромными, наращенными ресничками и приняла томную позу в соседнем кресле, достав из закромов родины веер из страусинных перьев.
— Твой реквизит? — уточнила я у Яси.
— Ага, только я ей его не давала, — сказала она индифирентно и продолжила следить за представлением.
— А я ужо имена нашим деткам выбрала. Мальчика наречем Дармидонтом, девочку Феоктистой, — бедолагу-князя аж передернуло от возникших перспектив, а Васька продолжала вещать, проводя вокруг оценивающим взглядом. — Деткам отут будет плохо. Шото мрачновато у Вас у дворце. Серый и серый, а де лазоревый, де рожовый, оранж, а золото с серебром? А сокровищница у Вас большая? А денег там много? На кроватку и одежку дитяти хватит?