Несколько длительных минут они молча обнимались, а я не знала, куда глаза деть и как слиться со стенами, чтобы перестать чувствовать себя явно лишней на этом празднике жизни. Наконец, Егор отстранился первым, легко опуская девушку на пол.
— Кто это? — недовольно спросила она, как только перевела удивленный взгляд на меня, будто только заметила.
Мужчина нежным жестом заправил кудряшку ей за ухо и улыбнулся:
— Конфетка, познакомься, это — Катерина.
Девушка заломила тонкую бровь, скрестив руки на груди, всем своим видом выказывая недовольство. Она выглядела хрупкой, довольно симпатичной, но столь юной, что трудно было даже мысленно поставить «моего мертвеца» и рыжую в пару. Хотя, разве любовь выбирает?
— Новый трофей из экспедиции? — незнакомка казалась удивленной и разозленной одновременно, точно не могла до конца выбрать, на какой именно эмоции остановиться.
— Трофей? — выдохнула я, неуютно поежившись.
Что за странное прозвище? И почему второй человек, которого я встречаю в этом особняке, относится ко мне, как к угрозе? Или это такое специфическое гостеприимство?
— Нет, — посуровел Егор. — Не говори глупостей. Катерина наша гостья.
— Гостья?! — воодушевилась рыжая. — Самая настоящая?
— У нас нечасто бывают обычные лю… гости, — с готовностью пояснил мне мужчина, он аккуратно, но в тоже время настойчиво взял меня под локоток, уводя от девушки.
— А она здесь надолго? — мечтательно заулыбалась рыжая, пристраиваясь ко мне с другой от Егора стороны.
Как только мужчина присвоил мне статус «гостьи», девчушка расслабилась.
— Катерина плохо себя чувствует…
— Я?! — вытаращила глаза, понимая, что идея остаться в этом «странном» доме, окруженная его «странными» обитателями, больше не представляется мне столь привлекательной, как раньше.
— …и сначала я хочу показать ее Иллариону, а потом мы будем обедать. Поэтому сейчас, Настя, наша гостья не сможет уделить тебе должного внимания, а потом… Посмотрим.
— Она заболела? — рыжая нахмурилась, а потом сочувствующе похлопала меня по плечу. — Плохо. Я тоже часто болею.
— Она не болеет так, как ты, конфетка. Я сбил Катерину, когда возвращался домой.
— Я сама выскочила на дорогу!
— Парик умный, он все-все может вылечить, — деловито осадила нас девушка, улыбаясь собственным мыслям.
Егор хмыкнул, никак не прокомментировав это заявление, а моя нервозность лишь усилилась. Вдруг стало неуютно находиться в этом доме, пусть и безумно красивом, идти рядом с незнакомыми людьми к какому-то загадочному Иллариону что может «все-все» вылечить. А еще одна назойливая мысль никак не покидала голову. Что если Егор должен умереть, а я вообще не должна была и мысли допускать, чтобы влезть в это дело?