Лео, понимая, что спорить бесполезно, а главное опасно, ушел за несчастным, но пока еще не подозревающем о своей невезучести матросом.
Эстер уже не столь забавлялась, как раньше. Вид взбешенного капитана привел ее в нервное и дерганное расположение духа. Она отошла в сторону, чтобы он ненароком не заметил ее и не придумал, в чем обвинить.
Громы и молнии, которые обрушились на голову матроса, которому не повезло вчера дежурить, были столь внушительны, а главное, звучны, что о них немедленно узнала вся команда, из тех, кто еще был не в курсе. Эстер наконец не выдержала и поспешно ретировалась в свою каюту, уж очень нехорошие взгляды бросал на нее Карлайл. Впрочем, такие взгляды он бросал на всех без исключения.
Покрепче закрыв дверь, она села на стул и задумалась. Стало быть, Сильвия и Рэнфилд сбежали. Ночью. Вдвоем. Впрочем, этого следовало ожидать. Готовность совершить побег в любое подходящее время была написана у обоих на лицах. И лишь такой самоуверенный человек, как Карлайл, мог это игнорировать. Эстер это совершенно не удивляло. Удивляло другое. Почему Сильвия ей ничего не сказала? Конечно, она не стала бы убегать, у нее были для этого причины. Но ни за что бы их не выдала и даже помогла бы в чем-либо, если им понадобилась бы ее помощь. Столь велико было ее желание избавиться от Сильвии. Но сама Сильвия не знала об этом. Она должна была непременно позвать ее с собой, это в ее характере. Девушка воображает, что остальные должны считать также, как она сама. Может быть, она вспомнила о болезни и решила, что Эстер не справится с побегом? Вполне возможно. Но тут женщина вспомнила о Рэнфилде. Уж очень неприятно он на нее смотрел. Так, словно подозревал в чем-то нехорошем. Эстер понятия не имела, в чем. Но этот Рэнфилд одного поля ягода, что и Сильвия. Им обоим в головы приходят самые невообразимые мысли. Но теперь Эстер очень хотела знать, в чем конкретно он мог ее подозревать.
Выложив весь запас ругательств, бывший немаленьким и едва не сорвав голос, Карлайл закончил воспитательный процесс и напоследок пригрозив подчиненному, бывшему в состоянии полуобморока, десятью годами каторги, велел ему проваливать с глаз долой.
Лео терпеливо дождался окончания и тихо осведомился:
— Вы собираетесь их искать, капитан?
— Разумеется, собираюсь, — отозвался тот тяжело, — ты что, сам не понимаешь, как это необходимо? Как ты думаешь, куда в первую очередь побежит эта дрянная девчонка? К своей тетушке, лопаясь от счастья? На Боу-стрит, вот, куда! А это значит, что мы по уши в…, - помощник поморщился от неприличного слова, которое вырвалось у Карлайла, — черт побери, если б я знал, чем все это обернется, никогда бы не взялся за это дело.