И тем не менее, я точно знаю, что вдвоем со мной он на вылазку не решился бы. А потому Отморозок идет впереди, а Зануда замыкает наш недоотряд. Пересекаем улицу наискосок и идем прямиком к юго-западному углу дома. Чем ближе – тем быстрее, и общий темп начинает сбиваться, потому как эти двое зарядились и пришпоривают.
– Потише, – бросает Куцый Отморозку. – Сбавь обороты.
Отморозок замедляется, Зануда врезается мне в спину:
– Чего встала? – шипит он.
– А ты там торопишься куда-то? – поворачивается к Зануде Куцый.
– Так мы до завтра идти будем! – огрызается Отморозок. Гребаный шутник.
Куцый поворачивается к Отморозку:
– Слышь, скоростной, я тебе сейчас ноги укорочу.
– Догони сначала.
Послышался толчок в спину и приглушенный резкий выдох сквозь стиснутые зубы:
– Да что ж ты за мудак-то…
– Тихо!
Мы застыли в тех позах, в каких застала нас команда – приняли стойку, как охотничьи псы, задрав носы по ветру, стараясь уловить приближение Красных по запаху. Тишина. Ни звука, ни движения, ни жизни. Уловить Красных по запаху, конечно же, нельзя – они не пахнут – но бесконечно долгие три минуты мы всматриваемся, бешено вертя головами, вслушиваемся в ватную тишину, пытаясь уловить, услышать, учуять приближение тварей. Низкое серое небо, пустая широкая безлюдная улица, заполненная небольшими магазинчиками и невысокими жилыми домами. Ничего. Пусто и тихо.
– Идем, – командует Куцый, и наш недоотряд продолжает обходить здание вдоль южной стены. Угол – Отмороженный заворачивает, всматривается и поднимает вверх большой палец. Заворачиваем за угол и быстро пересекаем торец дома. Нам нужно то, что за следующим углом – аптека. У нас уже давно нет элементарного парацетамола, амоксициллина и антацида (когда ешь одни консервы, он выходит на первый план) – только йод и бинты. Полевой госпиталь, не иначе, и это при забитых до отказа аптеках. За этим мы собирались сходить еще реверсов двадцать назад, но все никак не находилось времени (ха-ха). А вот теперь…
– Стоп, – шипит Отморозок. Но тут же разворачивается и орет. – БЕЖИМ!
Резко, синхронно мы рванули назад, а в следующую секунду из-за угла вылетел Красный – огромная тварь неслась на нас с таким остервенением, что дух захватило, словно впервые. Мы неслись, грохоча сапогами, земля отражала топот наших ног глухо, словно в вакууме, а за нашими спинами красная тварь летела так быстро, что едва касалась лапами земли. Красный принял форму хреново собранной мозаики – голова человека восседала на теле животного, похожего на быка, но с тонкими, изящными лапами гепарда, и лапы эти, как нечто совершенно реальное, врывались длинными когтями в землю, вспарывая её, взметая клочки дерна и бетонную крошку в воздух, разрывая огромным телом мертвый мир в погоне за единственным носителем жизни.