– Стартуй! – орет Куцый бледной, как смерть женщине, которая пытается унять Отморозка, почуявшего свободу.
– У него нет Апекса, – рыдает Вошь.
Отморозок хохочет.
– Стартуй!!! – орет Медный.
Вошь бросает заплаканный взгляд на парня и нажимает кнопку – её тело исчезает мгновенно.
Куцый оборачивается ко мне:
– Оставь!
Я почти по грудь в узкой щели и тяну руку дальше, внутрь.
– Вобла, оставь, я сказал!
Где-то совсем близко слышен топот, грохот, клацанье двух десятков острозубых глоток – там острые циркулярные пилы в несколько сотен рядов, там неистребимая жажда и смерть, бегущая по твоим следам.
– Я почти достала…
– Я сказал – беги!!! – истошно орет Куцый, надрывая глотку и я оборачиваюсь – узкая улица заполняется красными, словно сбегающая лавина, и больше нет времени. Я поворачиваю голову – Медный испаряется в воздухе и одна половина красного свободно дергается вперед. Куцый кричит мне что-то, но я не успеваю его расслышать, потому что его тело превращается в пустоту. Последнее, что я слышу – безумный хохот Отморозка.
Кнопка Апекса – сброс на ноль.
Поехали.
***
Если бы было можно посчитать общее количество дней, если бы ход времени по – прежнему был прямолинеен (если он вообще когда – либо был таковым), если бы составить в ряд прошедшие часы, как пустые бутылки, мы бы насчитали неделю с момента, когда нас стало пятеро. Гибель Отморозка никто не оплакивал, так же как не устраивались церемонии по поводу Зануды и всех остальных, кого сожрали. Никаких похорон и соплей. Просто что-то снова сломалось внутри, что-то со звоном лопнуло, как перегоревшая лампочка, и стало очень тихо. И вроде бы все было по-прежнему – мы спали, ели, принимали душ, одевались и отправлялись в походы за тем, что казалось необходимым, исправно бегали от Красных, возвращались и снова ложились спать. Мы растворялись в Апексе, возвращали время вспять, как в идиотской компьютерной игре, которая набила оскомину до рвотного рефлекса, и мы бы и рады вытащить диск да выкинуть его в окно, но вот только одна проблема – где дисковод? Нажать «delete» да вот только чертову кнопку заело. Выдернуть шнур из сети? Неплохо, да только гребаный инстинкт самосохранения хватается за косяки и визжит, как дурная баба, всякий раз, как ты подходишь к розетке. С высоты сытой жизни человечеству казалось, что постапокалипсис – это круто. Выползая из кабинета начальника, или идя домой после стычки с зажравшимся соседом по стоянке, или найдя в бардачке автомобиля своей благоверной чужие мужские трусы, каждый мечтал, что вот-вот на человечество свалится безумный вирус или нашествие инопланетян, а может, атомная бомба. И по счастливой случайности, выживет только он сам, да та баба из третьего подъезда с шикарной жопой и полным четвертым размером груди. Он мечтал, как они вдвоем отправляются в путешествие по пустой Земле, надеясь объять необъятное, осматривая свои новые владения и попутно зачем-то пытаясь найти выживших, что странно, ведь буквально минуту назад они от всей души желали, чтобы всех на хер стерло с лица Земли взрывной волной. Но о нелогичности человеческой натуры – позже. Итак, новая спутница по счастливой случайности оказывается немым инженером – конструктором, с факультативным знанием в области ядерной физики, радиотехники и химии (последнее, к несказанной радости, дало возможность перегонять самогон из мочи). И вот, пока один из двух выживших смотрит, как вторая половина человечества, задрав кверху прекрасный зад, наспех сочиняет космолет межпланетной дальности из подручных средств, работающий на никому уже не нужных запасах обогащенного урана, в углу стоит самогонный аппарат, неспешно наполняя трехлитровую банку. Он думает – жизнь удалась.