На самом деле, конец света оказался «днем сурка». Что, выжившие, не ожидали? Сюрпри-и-из…
Нас осталось пятеро, и мы все чаще заговаривали о переходе к «Северным». Мы прекрасно знали, что нас там уже ждут – «Северные» знали о нашем положении и были рады всем, кто хотел присоединиться к ним. Были рады всегда, с самого начала. Так уж вышло, что там, среди выживших, оказался кто-то умный и, возможно, даже не один. Достаточно умный, чтобы понять раньше остальных – очень быстро человечество вымрет, как вид и в сортировке просто нет необходимости. И в то время, как остальные кланы прореживали свои ряды, дабы оставить лишь самых стойких и достойных, боясь голодной смерти, боясь быть вырезанными другими кланами, борясь за место под солнцем, «Северные» брали к себе любого, кто приходил к ним. Прочие кланы, в том числе и мы, выпроваживали, а некоторые собственноручно убивали тех, кто не хотел бороться за жизнь – их приравнивали к потенциально опасным. Бессилие стало самой заразной и самой пугающей болезнью для тех, кто остался. Все, но не «Северные». «Северные» сумели дать вторую жизнь каждому приговоренному, и теперь клан «Северный» насчитывает около двух с половиной тысяч человек. А нас осталось пятеро. Ха-ха, друзья мои, вот так весна и показала, кто и где.
Пока Куцый говорит о возможности проехать большую часть пути на машине, я смотрю на аудиоплейер – лежит на столе, и все старательно не замечают его.
– Этот «RAV» стоит у «Омеги», – говорит Куцый.
– Магазин часов? – спрашивает Медный.
– Да, – отвечает Куцый и его взгляд быстро скользит по столешнице – и я вижу, как он, натыкаясь на плеер, поспешно ретируется на руки своего хозяина, и Куцый начинает нервно обдирать заусенец на большом пальце.
– Но до него почти двенадцать кварталов, – возражает Тройка. – Как мы их пройдем?
– Молча, – бубнит Куцый. – У нас нет альтернативы. Там кончается улица и дальше – мост на тот берег. Дорога свободна почти до самого «Причала». То есть, большую часть пути мы сможем проехать – быстро и относительно безопасно.
– Безопасно… – низко хохочет Медный.
– Я сказал – относительно, – Куцый поднимает глаза на Медного, который продолжает тихо хихикать, а затем смотрит на Тройку, старательно избегая смотреть на стол. – Но что за «Причалом», сказать трудно, а потому мы будем готовы ко всему. Я надеюсь, что патрули «Северных» все еще охраняют подходы к больнице, а потому есть надежда, что нас встретят через четыре – пять кварталов.
«Северные» – молодцы. «Северные» – умники. Вместо того чтобы осесть в торговых центрах, библиотеке или железнодорожном вокзале, они ассимилировались в Краевой больнице – огромном комплексе из нескольких корпусов с подземными переходами, новейшим медицинским оборудованием, всеми известными человечеству фармакологическими препаратами, кладовой с неимоверными запасами еды и внутренним двором за высоким забором. Да, забор не помог, и внутренняя территория кишит Красными так же, как и весь город, как вся планета, и именно поэтому они беспрепятственно переходят из корпуса в корпус под землей. «Северные» – молодцы. «Северные» заботятся о тех немногих врачах, что заботливо оставила им судьба в этих же самых корпусах, холят и лелеют заведующего хирургического отделения, который ни разу за все время апокалипсиса, не разу не видел Красного вблизи – он у них на особом положении.