Они не успеют.
Красных слишком много, они движутся слишком быстро. До конца моста им не дотянуть.
– Тройка, за руль! – кричит он.
Бледное лицо женщины вытягивается, глаза становятся хрустальными:
– Как?
– Я отвлеку их.
– Сдурел!?
– Им нужно сожрать кого-то. Нужен живой чело…
– Закрой рот! – взвизгнула Тройка.
Вошь молча трясется на заднем сиденье. Лавина Красных заливает дорогу, перекатывается чрез края, топит в себе машины, ограждения, фонарные столбы и словно кровь заливает высохшие русла вен – застилает собой мир.
– Я говорю, садись, блядь! – рявкает Медный.
– Я не умею! – орет Тройка, и повисает тишина.
Движение вперед, тряска, страх, отчаянье и металлический привкус смерти у всех на языке.
– Я умею, – говорит Вошь тихо и собранно. – Как ты собираешься выбираться?
– На ходу. Терять уже нечего. Переломаться не страшно, главное, остаться живым.
– Пожалуйста, не оставляй меня… – скулит Тройка.
Но Вошь уже лезет вперед, подпирает огромного мужика хрупким тельцем. Кто бы подумал? Под истеричное завывание Тройки, она забирается под бок Медного. Тот привстает, и женщина усаживает половину себя на самый край сиденья. Позади Красное зарево – город окрасился красным, воздух окрасился красным, мир окрасился красным. Тройка воет в голос, а тонкая рука Вши впивается в руль, вторая вцепляется в обивку кресла, пытаясь удержаться, правая нога подползает к педали газа и ждет.
– НЕ СМЕЙ!!! – кричит Тройка.
Водительская дверь распахивается, Медный выпрыгивает. От толчка ног тяжелого мужика RAV виляет, словно его пнули в бок – Вошь вцепляется в руль, поворачивает его сторону заноса, отпускает педаль газа. Медный кувыркается в воздухе. Машина резко виляет – руки Вши врастают в руль, глаза остекленело смотрят перед собой. Медный пролетает десяток метров. RAV выравнивается. Вошь топит педаль газа, и машина уносится вперед, скрываясь за огромным автобусом.
Медный с хрустом приземляется на левое плечо – ключица и плечевая кость – вдребезги. Он стискивает зубы и хрипит, пока его тело кувыркается, ломаясь об асфальт. Хрусть! Ломается правая нога, четыре ребра и левое запястье. Еще один оборот – вылетает правая половина зубов, хрустит надбровная дуга, лицо разбрызгивает кровь, заливает всю правую половину лица. Еще два оборота, и грузное тело приземляется на спину.
Медный смотрит в серое небо – он еще в сознании, но жизнь быстро растекается от него гранатово-красными лужами. Правую половину лица заливает кровь и вытекший глаз, глотка наполняется кровью и дроблеными зубами. Он хрипит, он странно булькает, и при каждом вздохе проткнутое ребром легкое все быстрее заполняется кровью. Дышать становится тяжело. Правая нога вывернута в обратную сторону, сломанная пополам бедренная кость торчи из штанины, из дыры в ноге льется кровь. Льется прямо на грязную мостовую. Медный закрывает глаза – последние секунды его жизни под бульканье крови в легких. Как же долго он этого ждал! Нет, жизнь не проносится перед глазами.