Остерман. Он был отправлен в Берёзов (место ссылки Меншикова), где
и умер через несколько лет. Среди тех, кто попал в опалу при новом
царствовании, было немало выходцев из Курляндии и Германии.
Генералы-иностранцы после окончания Русско-Шведской войны
1741-42 годов в большинстве своём подали в отставку и уехали из
России. Сократилось и число иностранных офицеров в русской армии.
73
Язык и культура русского двора так же претерпели заметные
изменения. К началу 50-х годов французский язык окончательно
вытеснил немецкую речь из коридоров петербургских дворцов. Именно
в годы правления Елизаветы, французская культура занимает
важнейшее место в жизни русской аристократии и начинает оказывать
влияние на русскую культуру.
Де-германизация не носила преднамеренного характера со
стороны новой императрицы или со стороны её окружения, но она была
достаточно заметна для окружающих. Удаление наиболее одиозных
фигур царствования Анны Ивановны, таких как герцога Эрнста Бирона, графа Рейнгольда-Густова Левенвольде, графа Остермана привело к
рождению мифа о некой «национальной революции» совершенной дочерью
великого реформатора против «немецкого засилья». Этому
способствовал и тот факт, что придворные императрицы Анны стали
козлами отпущения за все беды царствования Анны Ивановны.
Монархический принцип «непогрешимости императора» и народные
представления о «злых советниках» царя узаконили подобный подход.
Как контрастом по отношению к беззакониям и преступлениям того
времени, служил фактический мораторий введённой Елизаветой на
смертную казнь, действовавший все годы её правления. К середине 19
века этот исторический миф окончательно оформился в романе Ивана
Лажечникова «Ледяной дом», и «бироновщина» стала неотъемлемым
мифом русской истории, изживаемым только в последние десятилетия.
В первые годы царствования Елизаветы этот миф находился пока
только в стадии зарождения и проповедовался преимущественно такими
74
деятелями русского просвещения как Дмитрий Сеченов, Александр
Сумароков и Михаил Ломоносов. (20)
Сама же Елизавета, в первое десятилетие своего правления, была больше обеспокоена легитимацией своего захвата власти.
Народное одобрение её воцарения было не столь единодушным, как
утверждали в дальнейшем историки и романисты. Народ, как и раньше, страдал от податей, голода, произвола властей и помещиков. Если