старшего брата на Анне Ягужинской, Бестужев старший обвинил своего
младшего брата в суровом отношении к их сестре. К тому же, великому канцлеру было мало приятно слышать при дворе разговоры, о
том, что он находится под влиянием своего старшего брата. В это же
время Михаил Бестужев завязывает дружеские связи с политическими
недругами своего брата – Михаилом Воронцовым и Петром Шуваловым.
В 1747 году Михаил Бестужев шокировал Петербург своей
вторичной женитьбе на иностранной поданной, вдове Гаузвиц.
Пикантность ситуации заключалась в том, что первая жена Бестужева
была ещё жива и находилась в Сибирской ссылке. Ни Елизавета, ни
канцлер не были готовы признать столь скандальный брак. Конфликт
дошел до того, что в 1749 Михаил Бестужев угрожал своему брату-
канцлеру, что если его новый брак не признают, то он эмигрирует во
Францию. (39) Братья оказались на грани не только разрыва личных
отношений, но и на грани политического разрыва, что означало
существенные перемены в расстановке сил при русском дворе.
Именно в этот период в Петербурге принимается решение о
назначение Михаила Бестужева-Рюмина полномочным министром при
Австрийском дворе. Подобное решение по видимости обуславливалось
несколькими причинами. Перевод Бестужева из Дрездена должен был
расстроить его скандальный мезальянс с дрезденской вдовой, а
назначение в Вену было явным повышением, призванным остудить гнев
вспыльчивого дипломат. Ведь жалование посла в Вене составляло
15000 рублей в год, тогда как посол в Берлине или в Дрездене
84
получал вдвое меньше. Указ о новом назначении Бестужева был
оглашен 9 декабря 1748 года. (40)
Следует отметить радушный прием, оказанный М. Бестужеву при
Венском дворе. Для австрийцев назначение послом брата русского
канцлера означало подчёркивание важности для России её союза с
Австрией. 17 апреля 1749 года Бестужев старший удостоился
аудиенции у Марии-Терезии. Бестужеву даже было позволено
появляться при дворе со своей новой женой, что в известной степени
разрушило планы Петербурга.
Между тем именно М. Бестужеву предстояло сыграть важнейшую
роль в организации сербской эмиграции. Именно от его отзыва
зависело решение Петербурга по вопросу – принимать или не
принимать в Россию Хорвата, Шевича, Прерадовича и их людей.