Согласно киваю, и генерал трогается с места. Светило поднимается над горизонтом и прогревает лучами пропитанную дождем землю. Трава блестит брильянтами росы, сгибаясь под тяжестью капель. Опускаю стекло, чтобы вдохнуть аромат равнинного лета — сладковатый запах высокотравья. В движении венчики, листья и лепестки сливаются в один цветастый ковер, и мы летим сквозь него, забираясь на холмы и падая в низины. Водоворот красок, буйство запахов, а мне легко и спокойно.
«Не забудь маску надеть, — напоминает Юрао, — спрячь счастливую улыбку. А то все санитары поймут, чем ты занималась».
Закрываю усмешку рукой и оборачиваюсь на генерала. Знаю, что радость в его глазах померкнет, едва мы пересечем невидимую границу места проведения учений. На переносице соберутся хмурые складки, а спина вытянется в привычную генеральскую осанку. Наилий умеет разводить по разным углам чувства и службу. Забывать, когда нужно об эмоциях, прятать их, словно под толщу вод мирового океана. Я знаю его слишком мало, но один срыв уже видела в ночь после церемонии. Что будет, когда кризис усугубиться серьезными проблемами? Я должна успеть предупредить генерала о перерождении в мудреца до отлета на Эридан.
— Когда мы теперь увидимся?
— Только завтра, когда вернемся в Равэнну. После учений у меня будет совещание в штабе с разбором итогов. Я не смогу забрать тебя в охотничий дом.
Жаль и задержка пугает. Наилий не поверит, даже увидев результат анкеты. Слишком безумно и дико для правды. Когда просыпаются способности мудреца, доказать, что мир не такой, каким кажется, гораздо легче. А на старом фундаменте с одними теоретическими выкладками, даже тысячу раз убедительными, это сравнимо с подвигом. Нужен код, пароль доступа, волшебное слово, превращающее сказку в быль. И я его не знаю, несмотря на все наши ночи и дни вместе. Хоть у Публия спрашивай, как найти подход к Наилию. Если я теперь хоть что-то смогу спросить у капитана Назо. С другой стороны, у меня будет целая ночь, чтобы убрать привязку. Не знаю, чем Лех собирается пугать военврача, но делать это лучше без посторонних глаз и ушей.
Наилий тормозит под склоном высокого холма и прощается со мной долгим поцелуем. Выбираюсь из машины, надеваю маску и ныряю в траву, жалея, что не видно кочек. Если буду бежать слишком быстро, обязательно запнусь и упаду. Дыхание перехватывает, а полевой госпиталь на горизонте не становится ближе. Легкие разрывает, язык прилипает к высохшему небу и сердце колотиться, устав гонять кровь. Ног не чувствую, когда касаюсь, наконец, ладонью корпуса медицинского модуля.