Не опаздываю, прихожу вовремя, но Флавий уже стоит возле двери моего кабинета с планшетом в руках и гарнитурой на ухе.
— Капитан Прим, — приветствую я.
— Дарисса Дэлия, медики подтвердили готовность списков единичек, — офицер заходит внутрь и уверенно направляется к стулу для посетителей, но не садится, пока я не устроюсь за столом. — Нужно выбрать день первой встречи, и от него распределить остальные.
Опускаюсь в кресло, достаю планшет из кармана платья и замираю. Анкету я и «мертвая» разработаю, но кто будет ходить на встречи? В стекло перегородки деликатно стучат, и на пороге появляется сияющая Поэтесса в ореоле золотых кудряшек и шифона зеленого платья.
— Не помешаю?
Вчерашняя догадка Наилия про недостоверное предсказание больно бьет обидой, и я против воли опускаю глаза.
— Дарисса, — Флавий встречает мудреца поцелуем вежливости и провожает к другому стулу.
Мне нужно отвечать на вопрос капитана и решать проблему моего возможного отсутствия на долгое время, а внутри клокочет и пузырится болотной жижей предательство подруги. Почему бы им всем сразу не переметнуться к Создателю, раз я как тройка ни полом, ни опытом не вышла? Куда логичнее ждать Великой Идеи от мужчины, чем от глупой женщины. Включить логику и предсказания о тройке станут не нужны.
Последним из тех, кто мог прийти появляется Эмпат. По-прежнему в светлом костюме, но не такой дерганный как вчера. Мудрец тянет носом воздух и широко улыбается:
— Поругаетесь сейчас. Ставлю на Мотылька. Она сильнее взвинчена и кричать будет громче.
— Ставлю на благоразумие и плодотворную работу, — парирует Флавий, кивком головы предлагая Эмпату садиться.
Мудрец принюхивается к капитану, как собака, и радостно восклицает:
— Ох, жаркая была ночка, умеешь стресс снимать, уважаю.
За отсутствие такта у мудрецов давно стыдно, но Флавий остается невозмутимым:
— Чем выше должность, тем глубже стресс, и тем тщательнее его полагается снимать.
Эмпат смотрит на него влюбленно, и послушно садится рядом, с шумом придвигая стул. Ныряю в мудреца и улавливаю свежую желтую привязку. Очарован, мечтает дружить, доверчиво тянется сам. Мы часто ведем себя, как наивные дети, когда дело касается отношений. В этой части жизни мудрецы уязвимее всего. Отвыкли в психбольницах от городских джунглей с хищниками, но за Флавия переживать не стоит. Все привязки спокойны, гнева я не вижу, а с дружбой они позже сами разберутся. Мне бы понять, что делать с моей.
— Рада, что все в сборе, — говорю я, — жаль, что мы только начали, а я уже исчезаю на неопределенный срок.