— Нам не о чем говорить, — язык не подчиняется генералу, коверкая слова и интонацию, — я пьян в дым от погребального костра и собираюсь спать, а ты мне мешаешь. Уходи.
Старшая дочь Марка не собирается подчиняться, закрывает дверь, толкнув ее бедром, и забывает обо мне. Виликус — пустое место, грязь, которую не успели убрать. Неприятно, но можно стерпеть.
— Разве мешаю, Наилий? — ласково спрашивает она, не переставая улыбаться. — Я просто хочу быть рядом. Такая потеря, большое горе, мы все очень за тебя переживаем. Хочешь спать? Ложись.
Юлия идет к кровати и сбрасывает покрывало на пол, а я смотрю на любимого мужчину. Запах апельсина становится слабее, хмурая складка на переносице разглаживается. Наилий наклоняется вперед, укладывая качающуюся из стороны в сторону голову на сцепленные пальцы. Молча, спокойно и внимательно следит за тем, как его бывшая любовница расправляет постель.
Я, глупая и наивная дурочка, верю, что Юлия сейчас его действительно уложит спать и уйдет, пожелав спокойной ночи. До тех пор верю, пока она не сбрасывает тонкие бретели с плеч. Шелк скользит по груди, бедрам и длинным ногам, открывая взгляду генерала обнаженное тело красавицы.
«Чтоб мне сдохнуть еще раз!» — восклицает в мыслях кто-то из духов, а меня начинает мелко трясти. Давно сижу на полу, забыв про тряпку, и кусаю губы, чтобы не разреветься от обиды и бессилия.
«И что это даст? — спрашивает Инсум, — ты умерла, генерал свободен и может спать с любой женщиной».
«Нет, не может, — возмущается Юрао, — он обещал, он…»
«Мужчина, — отвечаю я, — пьяный, уставший и злой на меня за все пережитое».
«Именно что», — подтверждает Инсум и, задыхаясь, сквозь звон в ушах я слышу голос Юлии:
— Иди ко мне, я помогу раздеться.
Белесая муть в глазах генерала хуже болота. Вязкая, неподвижная, безразличная. Наилий откидывается на спинку кресла, а его любовница забирается в постель под одеяло и терпеливо ждет.
— Тиберий, выйди, — тихо приказывает Его Превосходство.
Спазмом давит грудь так, что сгибаюсь пополам. Маска прячет перекошенное от боли лицо. Сама шатаюсь, как пьяная, до двери и в коридоре от слабости скатываюсь по стене на пол. Замок защелкивается с тихим писком и загорается красной лампочкой. Доступ запрещен.
Нет ничего хуже сейчас, чем уйти обратно на второй этаж и пытаться уснуть, пока Юлия соблазняет Наилия в спальне.
«Иди в комнату, тебе нельзя здесь, — уговаривает Инсум, — наткнешься на кого-нибудь из офицеров, объясняться будешь. Маску заставит снять».
Приросла ко мне эта маска. Закрыла наглухо лучше карцера и держит крепче кожаных ремней. Все потеряла, одна осталась, и генерал проснется утром в постели с другой женщиной.