— Дяденька, — тяну черного за рукав, — не весело им!
— Зато мне хорошо, — улыбается он и глазищами на меня сверкает. Карусель скрипит, колесо вверх по столбу едет, серых над землей поднимает. Они хрипят и болтаются, как куклы на ниточках. Трясутся все, ногами дергают. Нехорошо им, совсем плохо. Я бежать, а черный меня за руку держит и в ухо шепчет:
— Ложе со мной разделишь, моей будешь!
— Нет! Нет!»
Глава 10. Беседка с ядовитым плющом
Дергаюсь всем телом и открываю глаза. Утро. Светило вовсю хозяйничает в комнате. Проспала! Подрываюсь встать и чуть не падаю со второго яруса кровати. Проклятье. Опостылело все. Немытое, перегретое в комбинезоне тело скоро взбунтуется. С разумом и того хуже. Не видела раньше таких кошмаров. Всегда опасность угрожала мне, впервые истязали и мучали других.
Нащупываю подошвой перекладины лестницы, спускаюсь на пол и замираю. Тихо слишком. Нет Трура. Вместо стакана с водой на тумбочке блокнот, ручка и сложенный пополам лист. Старший виликус оставил мне записку и ушел. Читаю: «Отгул у тебя, спи, Тиберий. Ко второй смене приду».
Стыдно, что изувеченный Трур так жалеет меня. Чего стоят мои страдания рядом с его? Страхи, обиды, кошмары — сегодня трагедия, а завтра воспоминания. Их просто нужно пережить. Возвращаю записку на тумбочку и сажусь на аккуратно застеленную кровать соседа. Духи молчат, хотя кто-то рассказывал мне про стража сновидений.
«Это ведь ты, Инсум? Цзы’дариец в черном и с веснушками?»
Видимо, я как-то неправильно понимаю значение слова «страж».
«Нет, все верно, — отвечает дух, — мне с тобой во сне общаться проще, чем наяву. Юрао просил избавить тебя от кошмаров, и я вывернул их наизнанку. Больше никто не причинит тебе вреда, но теперь ты будешь видеть вот такие сны. Как правитель, чьи страхи сложнее простого инстинкта самосохранения».
Догадка брезжит вдалеке и стучится в пока закрытую дверь. Мы привыкли считать духов чем-то чуждым и потусторонним. Забывая при этом, что внутри каждого живого сидит точно такой же дух, как Инсум или Юрао. И теория Создателя объясняет поведение вовсе не цзы’дарийцев, а воплощенных в них духов.
«Ты ведь правитель, Инсум. Я буду видеть твои сны?»
«Именно так, — подтверждает страж сновидений, — но только то, что я помню».
Я спрашивала когда-то давно у Юрао, что он помнит из своей жизни. Видела город, толпу странно одетых прохожих, потом холодную комнату и тело на столе, разрезанное от подбородка до паха. Не смогла узнать ни эпоху, ни местность и даже не уверена, что видела цзы’дарийцев, а не кого-то из представителей других разумных рас.