На фотографии цзы’дарийка, бритая налысо. Под глазами темные до черноты круги, на худом лице острые скулы, ввалившиеся щеки и чуть вздернутый нос. Взгляд пустой и расфокусированный.
— Не совсем, — тихо отвечает Флавий. — Мне кажется, она буквально видит прошлое. Называет такие мелкие детали, что я уже их не помню. Прочитала надписи на стенах клетки в училище. Я проверил по старым фотографиям — слово в слово.
Еще один мудрец, с которым мне нельзя видеться лично. Заденет нечаянно рукавом и разглядит женщину в военной форме. Скандал на весь сектор обеспечен. А может, и на всю планету. Когда узнают, чью любовницу переодели, только ленивый не пройдется по репутации Наилия. И психическое заболевание ему припишут, и пагубную страсть к мужчинам. Последнее по степени осуждения тянет на преступление. Я не имею права так подставлять Его Превосходство.
— Значит, у нас еще один практик, — улыбаюсь под маской и возвращаю капитану планшет, — а как там наш теоретик?
— Избиратель тезисы пишет. Потом разворачивает их, давая пояснения художественным текстом, а затем снова разбивает на тезисы. Промежуточные варианты я успеваю копировать, но окончательный ждать еще долго.
Помню, как мучился Создатель, укладывая неясные образы и догадки в первые схемы и графики. Упрощение помогает выделять главное, но нещадно режет все нюансы и полутона, превращая объемную картину в линии и крючки глифов.
— Жаль, нет времени, я бы почитала.
Вздыхаю, а Флавий задумывается. Убирает планшет в карман и смотрит на блокнот в моих руках.
— Я могу распечатать и принести.
— Буду благодарна. Надеюсь, тезисы Избирателя еще не засекретили?
— Я их прячу, — серьезно отвечает капитан, — даже то, что есть сейчас, уже тянет на новое учение.
Меня колет подозрение, что Избиратель и есть тройка. Не важно, что его нашли до исполнения пророчества, разница в день несущественна. Создатель говорил, что Великой Идее должно предшествовать новое учение, и делал ставку на свою теорию. Ошибался и менял мнение он уже не один раз. Успеть бы взглянуть на тезисы до отъезда с Публием в поля.
— Да, все верно, — киваю Флавию и протягиваю исписанный блокнот, — а здесь анкета. Тестирование открытое. Чем подробнее будут ответы, тем лучше. Пока анализировать смогу только я, позже упростим и автоматизируем.
Капитан вчитывается в мои глифы, а я стыжусь неровного почерка. Писала лежа и на весу. Надеюсь, настолько разборчиво, что при наборе текста смысл вопросов не исказится.
— Но прежде, чем запускать массово, анкету нужно опробовать, — говорю и внимательно слежу за реакцией либрария. — Я могу попросить вас ответить на вопросы?