Я потеряно моргнула:
— Тонан, что… Да с чего ты взял? — тихо и недоуменно повторила я.
Он продолжал смотреть испытующе и серьезно.
— Ты действительно на меня не обижаешься?
Я покачала головой:
— Нет.
— Но, если бы такое случилось, если бы я тебя обидел, ты бы мне сказала? — рунник впился в меня испытывающим, цепким взглядом.
— Наверное. — Я пожала плечами. — С чего бы мне молчать?
Я потянула на себя руки, и Тонан разжал пальцы, освобождая меня из захвата. Я снова потянулась к ссадине, но парень не дался, отвел лицо.
— Шела. — И пристальный взгляд впился, кажется в самую мою душу. — Ты будешь со мной встречаться? Согласна стать моей девушкой?
Я растеряно отвела взгляд, замялась. Кажется, этот разговор случился раньше, чем я надеялась, и раньше, чем я успела к нему подготовиться. Заблеяла беспомощно:
— Тонан, понимаешь… Я… Но… — Я вскинула на него глаза и, собравшись с духом, выпалила: — Тонан, дело не в тебе, ты хороший, очень хороший, но я…
Он смотрел грустно и понимающе.
— Все ясно. — И улыбнувшись мне через силу, я явно это видела, продолжил: — Ладно, иди, Шела.
— Подожди! Дай я хоть лицо тебе залечу…
Рунник отмахнулся:
— Да брось ты! Ерунда, само заживет.
Развернулся и пошел куда-то широким стремительным шагом.
— Тонан! Ты куда? — окликнула я и сама поморщилась, как глупо это прозвучало.
Рунник же обернулся, ухмыльнулся в ответ невесело:
— Да так. Дела есть…
— Лавена, а кто такой Хранитель Договора?
Сильфида, не ожидавшая от меня столь непринужденной темы для разговора, поперхнулась березовым соком (и какая разница, что на дворе совсем не месяц ивы) и посмотрела на меня из-за этого крайне укоризненно. И промолчала.
— Бабушка? — ядовито окликнула я.
Лавена передернула плечами, но глухонемой прикидываться перестала, пока ее до истинного звания вслух не повысили.
— Зачем тебе? — лениво бросила она. Настолько лениво, что это было явным намеком на ответ «да незачем, по глупости спросила, прости неразумную, о прекраснейшая из сильфид!».
— Надо, — упрямо настаивала на своем неразумная я.
— Это фейри, — покладисто отозвалась бабка и вернулась к соку.
— Ну праба…
Порыв ветра швырнул мне в рот пригоршню березовых листьев, а желтые глаза угрожающе сощурились, но я, к ее величайшему сожалению, весь страх уже давно потеряла, а потому, отплевавшись, продолжила:
— Ну скажи!
— Тебе лучше с ним не связываться, — Лавена поджала губы. — Все, что ему известно, Старшие до вас уже донесли.
— А почему он не сам?..
— Хранитель не выносит людей, но именно это помогает ему следить за исполнением договора. Ты, по глазам вижу, вознамерилась к нему сунуться — и думать забудь, сожрет.