— Ты чего не пришла? Мы тебя ждали, — Нольвенн присела на свою кровать, и начала снимать украшения. Браслет с левой руки отправился в шкатулку, следом за ним — кольца. Подруга склонила голову, принялась вынимать из ушей массивные серьги с подвесами.
Я встала и налила немного теплой воды в чашку.
— Некогда было. Возилась с директорским подарочком.
Нольвенн понимающе улыбнулась:
— И как?
— Все живы, — бодро возвестила я о своих успехах и принялась тщательно смывать подсохшую простоквашу с лица.
Магичка негромко рассмеялась и сочувственно посоветовала:
— Подпои его успокоительным, а то он это упущение быстренько исправит!
Я осуждающе взглянула на нее, уткнулась в полотенце и оттуда возмущенно фыркнула. Смешно ей! Нольвенн хихикнула:
— Не сердись, давай лучше, я тебе воды полью!
Размотав полотенце и прочесав пальцами волосы, я снова склонилась над тазом. Теплая вода полилась струйкой на макушку. Я зачерпнула из широкой плошки мыльной смеси, смазала волосы, вспенила как следует, и Нольвенн снова полила воду из кувшина.
— Ну и рожи сегодня были у наших, когда твой больной Андера скрутил!
Я против воли тоже улыбнулась — не дает ей покоя новенький! Но вот ведь, шальной — не побоялся один против всех ввязаться.
И справился же…
— И практически, одной рукой скрутил! — продолжила развивать полюбившуюся тему подруга.
— Ну, прям уж, одной… — Я старательно смывала масло. Теплая водичка приятно грела затылок.
— Не придирайся, — отмахнулась Нольвенн и мечтательно добавила: — Какие у него сильные руки…
— Так ведь лучник, — рассудительно отозвалась я, промокая вымытые до скрипа волосы полотенцем.
— И какие плечи! — Подруга с урчанием закатила глаза.
— Так ведь лучник!
— А какая спина — м-м-м!
— Нольвенн, сходи на свидание, — душевно посоветовала я, и посмеиваясь, увернулась от подушки, брошенной в меня возмущенной магичкой.
А сама против воли вспомнила, как сегодня днем рассматривала ту же самую спину и плечи… Ну, посмотреть и правда есть на что! И, отогнав неуместные мысли, принялась убирать последствия своих прихорашиваний — ступку с пестом тщательно вымыть, воду слить в ведерко, утром вынесу, таз ополоснуть и поставить на стул — соседке пригодится.
Нольвенн начала распускать шнуровку платья на груди, тихо улыбаясь, и я засмотрелась на нее.
Она ведь откровенно некрасива. Лицо резкое, хищное. Черные косы — густые, блестящие, красивые. Но в складке губ, в разрезе глаз, горбинке носа есть что-то жесткое. И черты, по отдельности вроде бы приятные, вместе не порождают гармонии. Фигура, хоть и хороша — да вот беда, прихрамывает подружка. У Нольвенн отталкивающая внешность — что есть, того не отнять. Но держит себя подруга так, что через час об этом уже не помнишь. И изъян видится изюминкой. Живость характера, сильный стержень, вера в себя и умение подать как достоинства, так и недостатки, перекрывали непривлекательное лицо.