При последних словах, мужчина издал какой-то нервный, хмыкающе-фыркающий звук, за что заработал укоризненный взгляд от директора и недоумевающий от меня. Руководитель школы был известен своей привычкой находить и «подбирать» по всему королевству талантливых самородков, которым не повезло по жизни, приводить их в школу и давать этим шанс на счастливое будущее. Да я сама была из таких вот «самородков», но впервые видела, чтобы этот жест не только не встречал благодарности, но еще и сопровождался таким… фырканьем. Точно с головой не все в порядке. Будем работать!
— Возьмешь у Ильфина расписку для кладовщика на получение учебных принадлежностей и постельного белья. Он же скажет, где можно поселиться и выдаст расписание занятий первого курса. Вопросы?
Я помотала головой — нет вопросов!
— Хорошо, — кивнул директор и проникновенно добавил: — Я очень на тебя рассчитываю, Шела.
И я прониклась. Директор Паскветэн уже пару раз прибегал к моему дару для того, чтобы помочь своим найденышам, но так серьезно не просил еще никогда. Видать, и впрямь случай запущенный.
— Можете идти. От занятий ты до конца дня освобождаешься. Но завтра оба на уроках без опозданий.
С секретарем Ильфином разговаривала я. Ну как разговаривала… сказала, что нам нужно, а потом стояла и пять минут в гробовой тишине дожидалась, пока тот найдет и напишет мне все необходимое. Кайден в это время дожидался в коридоре. Стоило мне выйти, как он оттолкнулся от стены, поправив переброшенный через плечо чехол с луком и подхватил сумку. Я посмотрела ему в глаза и очень четко поняла — случай не запущенный, он практически безнадежный.
Этот человек не просто был на грани глубочайшего отчаяния, он уже погрузился в него больше, чем по пояс и целенаправленно тонул, не особенно пытаясь барахтаться.
Жрецы в храмах скорбно твердили — нельзя спасти того, кто не хочет быть спасенным. Медицина возражала — можно. Достаточно пациента усыпить или обездвижить. В крайнем случае — стукнуть по голове. Глядишь, мозги на место встанут и жить захочется.
Я улыбнулась, помахала честно добытыми свитками и поинтересовалась:
— Ты голодный?
— Да нет, не особенно. — Совершенно невинный вопрос мужчину, кажется, озадачил, потому что ответил он на него не слишком уверенно. Зато смотри-ка ты, разговаривает!
— Просто до обеда еще далеко, но можно заглянуть на кухню. У тетушки Беатрис — это наша кухарка — всегда припасено что-нибудь для непутевых, проспавших завтрак.
— Я запомню.
И все. Никаких вопросов, никакого продолжения беседы.
— Ладно, раз не голодный, пойдем покажу тебе, где будешь жить и учиться.