И, не дожидаясь ответа, уже привычным жестом ухватила лучника за руку и потащила туда, где обычно устраивались всяческие состязания.
Сегодня там соревновались умельцы стрелять из лука (Кайден в их сторону глянул и только скептически фыркнул), мерялись силой подниматели тяжестей, ребятня покоряла высокий, смазанный салом, шест в надежде заполучить красующуюся на вершине корзину со сластями. А обещанные петушиные бои, очевидно, стали главным развлечением, потому что самая большая толпа собралась вокруг хлипкого плетеного загона, и сквозь крики, ругань и улюлюканье птичий клекот едва пробивался.
Нам повезло: при нашем приближении плотный круг слегка расступился, выпуская одного из проигравших с петушиной тушкой подмышкой, всклокоченной бородой и яростным взглядом, обещающим предателю незавидную участь завтрашнего супа. Так что нам удалось проскользнуть в образовавшуюся брешь и занять место почти у самого плетня, позади трех возбужденно подпрыгивающих мальчишек.
За кулачными боями я наблюдать не любила. Наверное, издержки профессии — на каждый удар у меня в голове только строчки конспектов всплывали, лекции наставников, да применимые в том или ином случае лекарства. Вот здесь можно приложением капустного листа отделаться, а тут без шепотка не обойтись, а этот вообще теперь месяц не сможет рабочий инструмент в руку взять.
Петухов лечить не придется, их было не жалко. А один из тех, которых выпустили вот только что, ну до того напоминал одну наглую тварь, добрых полчаса гонявшую меня по двору в детстве, что я с большим бы удовольствием посмотрела, как разлетаются по площадке его рыжие перья.
Жаль только, его противник был раза в полтора мельче, раза в два ощипаннее и совершенно не вызывал доверия. Душа не выдержала, и я, нашарив в кошеле мелкую монетку, кинула ее устроителю, перекрикивая гул голосов:
— На черного!
По толпе пронеслась череда смешков и диагноз «вот баба-дура».
— Это правильно, — ухмыльнулся рядом Кайден. — Я тоже рыжих не люблю.
Я только пихнула его локтем в бок, не отрывая взгляда от «арены».
Отмашка. Петухов стравили, отпустили, и тут же округу огласил яростный клекот и хлопанье крыльев, а обе птицы взвились в воздух, сталкиваясь грудью. Закружился пух — черный, рыжий, разноцветный, оставшийся с предыдущих боев. Я азартно вцепилась в Кайдена, шепотом приговаривая: «Ну давай, давай…».
И к всеобщему удивлению, рыжий вдруг неловко опрокинулся, тут же получил несколько ударов клювом и счел за благо удрать от не в меру драчливого противника. Толпа взорвалась хохотом, глядя, как ощипанный черный, горделиво топорщит воротник вокруг шеи и зыркает на людей то одним, то другим глазом.