— А тебе не влетит, что ты тут всяких ублюдков вне плана посещений поишь, — с, кажется, искренним беспокойством спрашивает Генри. Все-таки он действительно озабочен вопросом интенсивности её посещений.
— У тебя были пропуски, имеешь право на компенсацию, — Агата поднимает кувшин на уровень его губ, — ну так что, хочешь?
Разумеется он хочет. Он прикладывается к кувшину, как будто является иссохшим растением. Будь у него такая возможность — он бы в этот кувшин нырнул. В этот раз ни капли мимо он не упускает, хотя в любом случае Агата специально повесила на плечо полотенце, чтобы не дразнить его лишний раз.
— Господи, аж в глазах просветлело, — блаженно улыбается Генри, когда кувшинчик пустеет.
— Рада, что тебе легче, — Агата вновь возвращается на землю у подножия креста, затягивает шнурок на горловине сумки.
— Спасибо, — вдруг произносит демон неожиданно мягко, в его искренность очень легко поверить.
— Ерунда, это всего лишь то, что тебе полагалось ранее, — Агата разводит руками и снова задумывается. Почему-то именно здесь ей думается особенно продуктивно, наверное, это потому, что очень хотелось отрешиться от творящегося вокруг. Все-таки сложно представить, как она сможет отказаться от отношений с Джоном и при этом никак его не обидит. Наверняка на их дружбе это скажется. Агата панически боится остаться без друга — она не очень умеет сходиться с людьми, ей чертовски повезло, что Джон оказался настолько надежным, в Чистилище и тут, и там — случаи срывов, и первыми жертвами, потерявшими ключи от самоконтроля грешников, чаще всего становятся именно те, кто считался их друзьями. Может, все-таки стоит рискнуть? Довериться Джону, дать возможность их дружбе выйти на новый уровень отношений? В конце концов, уже столько народу считают их парочкой, почему бы и не попробовать?
Генри, который все это время изучающе смотрит на неё, вздыхает, обращая её внимание на себя.
— Он тебе не нравится, — ровно произносит он, отводя взгляд в сторону, — вот как хочешь, он тебе как мужчина не нравится совершенно. Почему так сложно об этом ему сказать?
— Это его ранит.
— Миллер — не мудак. Он поймет. Сколько вы там с ним знакомы?
— Семь лет.
— Он семь лет просто был с тобой рядом, и его это устраивало. Сегодняшнее признание это всего лишь попытка — может, удастся что-то изменить, но даже если нет — терять тебя он не захочет.
— С чего ты вообще взял это?
— Я бы не захотел, — все так же ровно отвечает демон, — ты — хороший друг. Такими не расшвыриваются.
Неведомо зачем Генри решил выступить в качестве советчика. Возможно, ощущал благодарность за воду, но в таком случае Агата ощущала себя не очень приятно, будто она выменяла у него все эти слова, даже не выменяла — вырвала.