Когда через пятнадцать минут я вернулся в спальню, Ария лежала, почти полностью укрывшись одеялом, только золотые волосы ореолом рассыпались на подушке. Я выключил свет и лег рядом. Ария лежала так тихо, как будто ее там и не было вообще. Я знал, что она не спала. Она затаила дыхание. В ней говорил страх.
Я закинул руки за голову и уставился в темноту, а затем услышал это, рыдание. Вскоре оно усилилось, и я почувствовал, как матрац вибрирует из-за Арии, зашедшейся в сильном плаче. Хоть я и был в ярости, но, помимо этого, почувствовал эмоцию, на которую и не думал, что был способен: сострадание. Я хотел утешить ее и ненавидел эту слабость в себе. Витиелло никогда не проявляет сочувствия, и он, конечно, никогда не опустится до смешных женских прихотей. Так мой отец учил меня и Маттео.
— Ты будешь плакать всю ночь? — резко спросил я, выпустив на свободу свой гнев. Это был хорошо знакомый выбор.
Ария не ответила, но я по-прежнему слышал ее приглушенные рыдания.
— Не представляю, как бы ты плакала, если бы я все-таки взял тебя. Может, я должен тебя трахнуть, чтобы дать реальную причину для слез? — Во мне говорил истинный сын своего отца. Когда я выпускал пар, мне всегда становилось лучше, так почему же на этот раз не так?
Ария шевельнулась, но ее рыдания только усилились. Я включил свет и сел. На какое-то мгновение меня ошарашила представшая передо мной картина: моя жена, сжав плечи в защитном жесте, свернулась в позе эмбриона рядом со мной и сотрясалась от рыданий. Мне тяжело далось сдержать свою злость, видя ее такой. Были мужчины, которых возбуждало, если женщина плакала. Но я никогда их не понимал.
Проблема в том, что я понятия не имел, что делать с плачущей женщиной, ведь за всю свою жизнь я никогда никого не утешал. Я прикоснулся к ее руке. Очевидно, это было неправильным решением, потому что она вздрогнула и скатилась бы с гребаной кровати, если бы я не схватил ее за бедро и не притянул к себе.
— Довольно, — сказал я, пытаясь скрыть разочарование от неудачной попытки. Она уже была напугана, и, если я позволю ей заметить свой гнев, ситуация, определенно, не улучшится.
Я перевернул ее на спину. Она лежала неподвижно, закрыв глаза, словно ожидая, что я сделаю дальше.
— Посмотри на меня. — Ее огромные голубые глаза распахнулись, наполнившись слезами. — Я хочу, чтобы ты перестала плакать. Хочу, чтобы ты перестала дергаться от моего прикосновения.
Она моргнула один раз, затем кивнула. В этот момент она согласилась бы на что угодно. Я и раньше видел такое выражение в глазах других людей