Ключевое слово — был.
— Больше всего я жалею, что тогда их послушал. Разве они выглядели счастливыми? Что они понимали в счастье? Они ведь не знали, насколько нам с тобой было хорошо. Они даже не представляли. В их убогой жизни был первый неловкий перепих, уныние первого брака, потом много неудачных попыток, и только когда они взрослели и умнели, они находили что-то более-менее удовлетворительное. И даже мечтать не могли о том, как было у нас! Сразу! Но я думал, что у них больше опыта, и раз говорят, что впереди будет только лучше, возможно, что-то знают, чего не знаю я.
Его голос срывался, он шептал и шептал все это куда-то мне в макушку. Потом отстранился, посмотрел в глаза и поцеловал. Не страстно, не жадно — просто нежно прикоснулся к губам и продолжил череду поцелуев — в висок, в лоб, в скулу, снова в губы, в шею, в ключицу…
Судорожно выдохнул:
— Я все думал — мне не везет… что я не пережил еще расставание. Что ищу в других — тебя.
Но чем дальше, тем больше понимал, что да — ищу, но не потому что не пережил, а потому что они все мне — не подходят! Мне подходишь только ты! Что с самого начала ты была самой лучшей для меня. А я не понял.
Я покачала головой. Не то чтобы я ему не верила. Думаю, он был искренен. Но простить — ну, пусть не измену, хорошо, но предательство, сомнение, дошедшее до активных действий — нет, не могла.
Осторожно высвободилась из его рук. Взяла бутылку, в которой плескалось на дне, и тоже сделала глоток из горлышка.
— И ты думаешь, что у меня то же самое? — у меня был очень спокойный голос. Я старалась.
— А у тебя нет? Ты нашла лучше меня? Где он?
— Может быть, они все были лучше тебя? — прищурилась я и отпила еще.
Антон прикрыл глаза.
Я знаю, когда он это делает. Когда очень-очень больно. Когда в наших ссорах — правда! они были! — я говорила очень жестокие вещи, он вот так же закрывал глаза и молчал несколько секунд.
Мне совсем не стало легче от его признаний. По сути я просто заменила одну картинку в голове, где он приезжает на встречу выпускников, чтобы трахнуть старую любовь, на другую, где он предает нашу семью просто так, потому что ему мужики сказали, что так быть не может.
Лучше б трахнул свою Катьку, честное слово.
Кстати остался один вопрос:
— Так зачем ты тогда в апреле поехал к ней?
Он отстранился от меня, глядя с мукой и болью.
— Все-таки решил изменить? Вопреки всем «не могу»?
— Я должен был понять и выбрать окончательно. И попрощаться глаза в глаза после всего, что наговорил.
— Даже не хочу знать, что ты тогда выбрал.
— Ты это сделала за нас обоих.