— Заставь его что-нибудь почувствовать, — напоминаю себе тихо слова Хелен. С тех пор, как мы приехали, я делала прямо противоположное. Когда я открываю дверь, он перестает играть.
— Тебе не нужно останавливаться из-за меня, — говорю я ему игриво.
— Я всё равно заканчивал, — произносит он, начиная убирать гитару.
— Я бы хотела, чтобы ты не относился ко мне так, — начинаю я, подходя к нему.
— Как я к тебе отношусь? — спрашивает он, закрывая футляр для гитары.
— Как будто я незнакомка или соседка, которую ты терпишь. Да, тебе больно, но я лишь хочу, чтобы ты позволил мне помочь тебе. Чтобы ты впустил меня, — говорю я ему, схватив его за руку.
— Мне не больно. Всё хоро...
— Ничего не хорошо! Прекрати говорить это. Ты ходишь, как зомби! Я даже не знаю, кто ты теперь, — я умоляю его.
— Ну, значит, нас двое, — говорит он, проходя мимо меня и спускаясь вниз.
Я следую за ним.
— Так, это всё. Ты будешь таким всегда? Не разговаривать, держать всё в себе и вести себя так, будто меня не существует? — спрашиваю его сердито. — Ты позволишь ему всё разрушить? Перестать жить своей жизнью из-за его ошибки. Как ты можешь позволять кому-то иметь такую власть над тобой? — я кричу на него, Крис останавливается и поворачивается ко мне.
Она сказала, чтобы он почувствовал что-то.
Ну вот и всё.
— Кэл никогда бы не позволил ему сделать это. Он никогда не позволял чужим действиям диктовать, как ему жить или какие решения принимать, — говорю я решительно, встречая его взгляд, который от равнодушного перешёл к интенсивному в течение одного этого предложения. Он пристально смотрит на меня.
— Ты же не думаешь, что он станет, правда? — он говорит с самодовольной усмешкой на лице.
— Нет, — категорично опровергаю его слова.
Крис хихикает, как будто с шутки, о которой я не знаю.
— Значит, теперь ты смеёшься? — спрашиваю его с сарказмом.
— Что бы он ни сделал, ты всё ещё считаешь его благородным и неспособным на плохие вещи, — говорит он, качая головой. — Неужели ты не понимаешь? Не он здесь главный герой. Он не придёт, чтобы спасти нас, — продолжает он пренебрежительно.
— Ну, ты прямо сейчас точно не герой, — отвечаю я ему. Его глаз дёргается, и он отворачивается от меня.
Это работает? Не знаю, но хотя бы тон и стоическое выражение, застывшее на его лице с прошлого месяца, изменилось. Он оборачивается, скрестив руки на груди.
— Хочешь знать, почему он был в Венитане? — спрашивает он, подходя ближе ко мне.
— Он сказал мне, что в том районе жили его биологические родители, — тихо отвечаю я.
— Он сказал, что ищет Клейтона? — саркастически спрашивает он.