своихъ власовъ, пущеніемъ надолзѣ оныхъ, подобящеся еллинскимъ онымъ на жертву закалаемымъ отрочатомъ?
[2]Любяще же сапози нѣмецкія, башмаки высокоустроенныя, еда можете, по Христову словеси, лакоть своего возраста приложити или волоса бѣлымъ или чернымъ сотворити? Не доволенъ ли вамъ отъ Бога дарованный возрастъ? не довольно ли устроенное отъ нашего Содѣтеля вашего лица лѣпотства на украшеніе? Вскую природную вашу, отъ Бога содѣланную, утварь не въ своеобразную вамъ сродность претворяете? Кіимъ убо лицемъ праведнаго Бога умолити подвигнетеся, иже чрезъ его устроеніе изгубисте оное? Которымъ тѣломъ потщитеся Ему угодни предстати, иже таковыми странными одеждами, Ему противными, украсисте оное? Кіими стопами притещи возусердствуете ко преблагому Врачу, иже ноги своя чуждыми вамъ, христіаномъ, обущами осквернисте? Коего благоуханія Христова насытитися возможете, иже Ему противнымъ благоуханіемъ, — паче же рещи, зловоніемъ, — посмрадисте свое тѣло? Идѣже бо вамъ Бога умилостивити подобаше, тамо гнѣвъ праведный, отъ Него ниспосылаемый, узрите. Идѣже бо вамъ, облеченнымъ во вретищахъ, плакати и молить Его благостыню, да отмщеніе Его мимо насъ грядетъ, отъ вашего же страннаго украшенія не ино что, но развѣ губительство, напасть, раззореніе и пагуба на человѣки и скоты ужасно изливается.
Тѣмъ-же желаете-ли Его, Божіе, на ны негодованіе утолити, убо угодная Ему сотворите — совлецытеся противныхъ вашихъ одѣяній и христіаномъ свойственная облецыте. Тако и насъ видя, всемогій Богъ, якоже и Іеремію и Езекію, во вретищахъ сѣдящихъ и молящихся о Израили, негли, всемилостивый, умилосердится. Совлецыте же не на краткое время, но во все время живота своего христіанскому жительству должная одѣянія употребляйте. Временное же паче Бога гнѣваетъ, якоже и песъ возвращаяйся на своя блевотины. Тако-же и другъ друга подтверждайте.
Посмотримъ же, сихъ обычаевъ ношеніевъ одѣяній [начало], откуду влечется, отъ древности или отъ новости. Но если въ древность вникнемъ, — въ древности, кромѣ противниковъ, сего не обрѣтаемъ. Аще ли въ новость око обратимъ, богато изобильную тѣмъ созерцаемъ: отъ себе вновѣ затѣяшася (т. е. новыниклыя одежды) и отъ иныхъ странъ собрани видятся привзятыя. Откуду находятся одежды черкесскія, аще не вновѣ проистекшія узрѣшася? Откуда прилетѣша къ намъ разлетай — картузы и аско́вы — шапочки, аще не отъ чуждихъ странъ? Откуду къ намъ заидоша сапоги нѣмецкія и курпы, аще не отъ иныхъ границъ? Откуду изъ — тиха подкатились башмаки высокоустроенныя, различными переводами ухищряемыя, аще не отъ западныхъ странъ? Откуду возвѣяло всякое нѣмецкое платье на